Планета для робинзонов

— Кто сказал, что я ваш враг? По-моему, я всегда был вашим лучшим другом… Вспомните то время, профессор, когда вас лишили кафедры: кто присоединился к вам? Селби… Кто вместе с вами оставил университет? Селби. Кто, наконец, делил с вами последний кусок хлеба в нью-йоркских ночлежках? Опять-таки Селби… Нет, я всегда был вашим искренним другом…

— В том-то и дело, что был… Мне часто казалось, что вы не искренни… Теперь я убеждён в этом. Почему это вдруг, перед самым стартом, вы захотели увидеть чертежи «Ласточки»? И эти разговоры, что надо оставить на Земле дубликат! Кому и зачем? И ваше намерение уехать завтра на несколько дней? Вы ведь не случайно связали вместе эти обстоятельства: желание увидеть чертежи «Ласточки» и ваш отъезд? Не так ли?

— Ну, не совсем так…

— Не юлите, Селби, это всегда у вас плохо получалось! Скажите прямо: вы летите со мной, вернее с нами, или хотите остаться?

— Как вам сказать…

— Вы уже сказали. Я всё понял. Чертежей вы не увидите. Так же, как свои уши… А теперь можете идти на все четыре стороны, я вас не держу более. Ну, что же вы не идёте? Я вас не задерживаю… Или позвонить, чтобы вам помогли выйти?.

— Назад! Ни с места! Или я выстрелю!

— О! Вы совсем иначе заговорили, Селби! Вот уж не ожидал от вас такой прыти! Стреляйте! Что же вы не стреляете?

— Мне нужны чертежи!

— Вам? Не думаю… Скорее всего кому-то другому, кто купил вас со всеми вашими потрохами… Так вот, ни вы, ни ваши хозяева, ни кто другой — ни один человек на Земле их получит этих чертежей! Это вам говорю я, профессор Паркинс! Эти чертежи были готовы много лет назад, когда у меня была кафедра… И тогда я не стал кривить душой, а теперь и подавно. А вашего пистолета я не боюсь…

— Зато есть кое-что другое, чего вы побоитесь!

— Например?

— Солдаты полковника Армаса! Стоит мне подать сигнал, и они будут здесь. Профессор Мандер уже в моих руках. А через полчаса — и все остальные. Все подходы к этой проклятой горе окружены, никому не вырваться! Посмотрю я, что вы запоёте, когда люди Армаса в вашем присутствии возьмутся за этого, черномазого, вашего любимца, или за эту симпатичную девчушку, дочь Мандера!

— Как? Вы хотите сказать?.. Они же дети!

— Ну и что, что дети? Тем более вы не позволите, чтобы по вашей вине они остались калеками на всю жизнь! А не вы, так Мандер, ваша правая рука, выложит всё, как на исповеди! Ну, что вы теперь скажете? Или позвоните, чтобы мне помогли выйти?

— Нет, звонить, я не буду…

— Вот видите, дорогой профессор, и вы уже иначе заговорили!

— Хорошо, а чем вы мне докажете, что всё то, что вы мне наговорили, — правда? Ну, про полковника Армаса и прочее?

— Очень просто! Подойдите вот к этому окну. Я сейчас взмахну платочком… Смотрите вон на тот пригорок. Видите человека, привязанного к дереву! Видите?

— Вижу.

— Это ваш друг, Мандер. А видите — вон там двинулись вперёд ещё человечки? Это солдаты Армаса.

— Армас не посмеет… Есть же международные правила…

— Армас чихал на всякие правила, хоть и международные, а права он берёт сам себе, лишь бы ему платили… А заплатили ему достаточно!

— Да, Селби, вы привели веские доводы… Я должен обдумать всё это.

— Думать нужно было раньше! Теперь уже надо решать!

— Хорошо! Но пятнадцать минут вы мне дадите?

— Только в моём присутствии.

— Пусть будет так. А вы можете сделать так, чтобы эти солдаты остались там, где они сейчас?

— А я получу чертежи?

— Получите. Сразу же, как только солдаты остановятся.

— Верю вам. Даю сигнал. Только вы сидите на месте!

Пауза.

— Селби, откройте вон тот шкаф… На верхней полке возьмите большую серую папку. Нашли? Так… А на второй снизу должен быть коньяк и рюмки… Есть? Тащите всё это сюда, мне надо подкрепиться на всякий случай.

— Где же чертежи?

— А вы прочитайте заглавие книжки.

— Так это же Годдард! 1935 год!

— Вас хорошо учили читать в школе, Селби! Это действительно Годдард, и эта книга действительно издана в 1935 году! И всё-таки, за небольшими исключениями, это чертежи «Ласточки»! Вы дурак, Селби, дело совсем не в чертежах! Мы изменили только двигатель, вернее, двигатели… Всё дело в топливе… Наливайте себе коньяк, он совсем не плох. Не думаю, чтобы вам когда-нибудь пришлось ещё пить такой… Так вот, стартовые двигатели работают за счёт реакции сгорания фтора в молекулярном кислороде, а маршевые — это уже мой секрет… Пейте коньяк, Селби! Вы знаете, за что вы пьёте?

— За мой успех!

— Нет, вы пьёте, да и я тоже, оба мы пьём на собственных поминках! Не правда ли остроумно — пить коньяк на собственных поминках?

— Какие поминки? Что вы городите, профессор?

— Обыкновенные поминки. Пока вы доставали коньяк, я нажал вот эту кнопку. Автоматика сработала, и через… Теперь уже через несколько минут «Ласточка» стартует… А весь этот дом и мы с вами сгорим в пламени стартовых двигателей. Куда же вы, Селби? Всё равно ведь от судьбы не убежать…

Пауза.