Планета двойников (Гримерка Буратино) (СИ)

   В Ясной начался строительный бум. Офицеры Ястребова захотели поселиться в благодатном краю. Рублёв со товарищи отозвались на горячий призыв господ офицеров. Первоначальный капитал они получили оригинально. Провели боксёрские поединки. Красная Армия против Белой Армии. Разгромили два раза с сухим счётом офицеров, и деньги пошли на строительный бизнес. Набрали строителей и стали копать фундаменты будущих офицерских особняков.

   - Борн, как эту улицу назвать? Офицерской?

   - Рублевским шоссе! Название прижилось. Веня Чесноков перебрался в Одессу, организовал там ЧОП "Гладиатор" и конную фирму, на паях с Будённым, само собой. Гена Холодов устроился старшим мастером в холодильный цех Валдиса Пельша. Я сагитировал Зосю работать секретарём на таможне. Вообще таможенное поприще в первую неделю меня чуть не доконало. Первый день с шестью добровольно-принудительными помощниками заставляли мебелью кабинеты таможни. Мебель я взял на почте, привезли ещё и два сейфа. Во время перекуров надавал казакам много бесплатных советов, как им жить дальше. - Станичники, сажайте клубнику, овощи, все что найдёте, и готовьте комнаты для приёма отдыхающих. И на следующий день получил больше тридцати добросовеснейших работников. Они, правда, во все глаза смотрели, как мы с Борисовым рыли траншею, "отсюда и до обеда". Это я решил устроить уличную колонку для нужд прибывающих. Кинули 30-ть метров пластиковой трубы, и вуаля. Трубу мы на складе на почте нашли. В обед к нам заглянул Парамонов, осмотрел стройку, и выделил несколько ковров, низких диванчиков и шторы с занавесками. Их повесили с участием Зоси. К вечеру приехал архитектор Изварин Пётр Леопольдович, разметил фундаменты под строительство караван-сарая и построек пограничной стражи, потом занялся проектированием яхт-клуба. А вечером рыли ещё траншею от кухни до колодца у Шатрова.

   - У вас это просто замечательно получается, господа, - подкалывал атаман.

   На третье утро, я встал с внутренним мандражём. Попил только кофе, Эльза положила нам в машину бутерброды. Стал открывать ворота, подошёл какой-то рыжеватый, кучерявый, загорелый парень в студенческой тужурке.

   - Вы, господин Богн?

   - Я. А что?

   - Я Фима Файбишович, студент Лазагевского института восточных языков, габоту пегеводчика ищу.

   - И?

   - Агабский, пегсидский, тугецко-татагский, - его картавость мне понравилась.

   - Ладно, залезай в машину, разберёмся.

   - Пгемного благодаген.

   - Слышь, студент, есть хочешь?

   - Есть немножко.

   - На, жуй бутерброды.

   - Пгемного благодаген. Борисов посмотрел, как уплетает бутерброды Фима, и выдал:

   - Слышь, Борн, дай студенту десятку.

   - На, Фима.

   - Пгемного благодаген. Зося всю дорогу хихикала. Подъехали к таможне.

   - Мамма мия! С полтысячи людей, тысячи верблюдов, лошадей, ослов и мулов, столпились перед зданием. Крик, рёв, злые, восточных людей, лица. На этом фоне совершенно затерялись пять конных калмыков.

   - Бачка, орда. Мал мала скотина. Младший урядник Ока Городовиков был растерянным, но злым на определения. У меня в голове все инструкции смешались, но...

   - Фима давай толмачь! У Фимы и картавость пропала, когда он стал "разруливать" проблему.

   - Роман-паша, приказал, Роман-паша, сказал, то, сё. Толпу смирили, разделили и чуть по ранжиру не построили. Тут, на моё счастье, подъехали чиновники с Ростовской таможни, молодые ребята, которых отправили в моё подчинение. А Фима выяснил, что купцы были арабами, персами и турками. Этих было, где то 3/4 . Остальные были курдами. При этом часть из них, увидев меня, упали ниц.

   - Это чё они так, Борн? Это чё, ты - царь? - Борисов, чуть не заикался от изумления.

   - Царь, царь, Иоанн Васильевич, мы. Фима и тут оказался на высоте.

   - Они говорят, что вы на их князя Рустама очень похожи. И у них 1851-й год, это если по-нашему.

   - А у остальных?

   - 1900-й, ровно.

   - Так, Ефим, э, Ромуальдович, берём тебя переводчиком. А это кто? В щеголеватой пролётке подкатил мой заместитель. Вот, я потом с Николаичем оборжался. Мамма мия! Звали этого худого высокого господина - Воробьянинов Ипполит Матвеевич!! Да и остальные приехавшие - Бендер Остап Сулейманович, Крамаров Савелий Викторович, Полесов Виктор Михайлович, молодые Андрей Брунс, Эрнест Щукин, Никифор Ляпис-Трубецкой и Гайдай Леонид Иович. Каково, а. За ними приехал жандармский ротмистр Пуговкин Михаил Иванович и есаул Никулин Юрий Владимирович, командир погранстражи. Стервец Борисов тут же привёз книгу "12 стульев", и "забыл" её на неделю в кабинете Фимы. Три дня я метался как оглашённый, разбираясь с восточными купцами. А потом предприимчивые одесситы, после трёхдневного карантина, переправили всех купцов в Одессу.

   - Фима, твоих рук дело?

   - Что вы, Гоман Михайлович.

   - А костюм-троечка, с неба упали? Пиши объяснительную. Зося в кассу положила триста рублей. От Фимы, рукоделистого. На четвёртый день зашёл в кабинет Борисова.

   - А ты, что не работаешь? Борисов, не отрываясь от игры в нарды с Зосей, положил передо мной файлик с приказом об его назначении.

   - А где дата выхода на работу?

   - Забыли.