Планета, где все можно

Проспера Маурисовича они простили. Ну не так, чтобы официально сказал ему кто - мол, ладно уж, прощаем тебя, так и быть, живи, мол. Просто забыли ему. Тем более, что комконовцы-то как раз позора своего ему простить не смогли и от эксклюзивности его отстранили. Новый теперь на Аккумуляторной Станции Эксклюзивный, молодой такой парень, хмурый и подозрительный. И в одиночестве пьющий очень - после полудня к нему и не подходи.

Комконовцы от своего визита на планету внутри черной дыры с кружавчиками в полное пришли обалдение. Ничего они не могли в этом своем визите понять и наверх сообщать стыдились. Замяли, в общем, историю, как и историю с умыкнутым вегикелом, который до сих пор на Большом Пустыре стоит и внутрь себя пускает только Анатоль Максимовича и тех, кого он внутрь пустить разрешит. То есть любого, кто придет и попросит.

Плюнул с тех пор Проспер Маурисович на погоню за странностями и с Аугустой Ричардовной занялся воспитанием оболтусов, которые только покряхтывают и вспоминают славные Времена Исключительной Эксклюзивности.

Аскольд от супруги своей получил мощную пропесочку, но не исправился и тут же еще в одну историю вляпался, с одной из лесных женщин О'Ты, так что все, кроме него, очень смеялись. Боб Исакович как-то очень сразу заматерел и на многих своих приятелей с тех пор свысока смотрит. Говорят, его скоро на Второй Склад переведут, с повышением. И теперь анекдотам его изредка подхихикивают и просперовой фразой обязательно заключают.

Мария, то ли от яблока, то ли сама по себе, сильно похорошела и был даже момент, когда Тиму очень пришлось постараться, чтобы ухажеров от нее отвадить, чтоб навсегда зареклись за его Марией ухлестывать. Но чтоб какое-то новое знание жизни у нее от яблока получилось, так этого ничуть нет. Только Тим, когда с ней вдруг очень поссорится и до прямой стычки у них доходит, стал у нее в глазу обнаруживать что-то такое теплое, непонятное и по-женски приманивающее. И тогда он говорит себе: "Да ну его на Окраины, все эти ругательства с женой собственной, что я в этих ругательствах потерял". И Мария, что интересно, дальнейшему примирению не очень противится. Немножко, правда, иногда всхлипнет для полноты получающейся картины.

Тим окончательно ушел в штучное производство - все что-то в свободное и несвободное время руками пытается мастерить, хотя, как и раньше, никто и никогда не видел пока, чтобы из его рук вышло хоть что-нибудь одно путное. Но Тим по-прежнему уверен, что он есть самый что ни на есть мастер "золотые руки". И всех других в той же уверенности насильно поддерживает. Время от времени углубляет он свое глубинное чутье, раскатывая на Максиме по самым странным уголкам нашей необозримой Вселенной - вместе с Марией или вопреки ей. Но с летной карьерой у него не очень - для этого надо с Комконом дружить, а у него что-то не получается. Ну их, говорит, нужно очень!

А кто после того полета живет по-настоящему хорошо, так это отец его Анатоль Максимович. Рядом с ним всегда находится его вегикел Максим, который в любую минуту готов поддержать увлекательную беседу и предложить, в случае чего, отрезвительную таблетку.

Тем более, что в последнее время в этих таблетках у Анатоль Максимовича всегда есть большая потребность, потому что, как мы помним, он у О'Ты умудрился слямзить его раскрашенную баклажку.

Очень Анатоль Максимович пристрастился к тому напитку и кроме него, ничего спиртного внутрь теперь не воспринимает. Потому что в баклажке заключена Бездна.

Болтают, что иногда Бездна кончается и Анатоль Максимович со своим вегикелом на несколько времени исчезают, чтобы у О'Ты еще одну перекоммутацию выклянчить. И, похоже, с О'Ты у Анатоль Максимовича есть в этом смысле полное взаимопонимание. Каждый раз он возвращается из своих поездок очень веселый и насчет О'Ты говорит только благодарственные слова.

И в такие моменты все жители Аккумуляторного Поселка, его неизменно на Большом Пустыре встречающие, машут ему бутылками и руками. А потом вместе с ним приветливо улыбаются.