Планета имени шестого "Б"

— Линкос потому является универсальным средством общения, — наставительно сказала Пифия Андреевна, — что он основан на математике, которая тоже универсальна. Ее законы могут подчинить себе и фантазию, и эту сказочную интуицию сочиненной тобой цивилизации. Но должна признать, что дикое реготанье, исходящее из твоей каскетки, пожалуй, и линкосу окажется не под силу.

Вот я и добился своего. Если и не заставил Пифию забыть про зверюшку, так хоть настроил ее на благодушный лад. Все, 14,068 секунд прошло. Дз-з-з! Перемена…

— Дети, завтра контрольная по теме «Имя тригонометрическое». Подзубрите тангенс-причастия. Если кто-нибудь до сих пор не умеет извлекать квадратный корень из суффикса — я с трех до пяти на продленке. До свидания.

— Ты зачем ее в каскетку засунул? — вызывающим тоном спросил маковка. — И вообще, что ты с ней сделал, почему она так орала?

— Это я у тебя хотел поинтересоваться, отчего твоя записка забралась ко мне в штанину, а потом подняла крик, — огрызнулся я.

Маковка отобрал у меня каскетку и вытащил из нее зверька. И потом взял его за кончик хвоста и… Хвост затрепыхался в его руке. А оставшийся обрывок шевельнулся и стал со страшной скоростью регенерировать.

— Получай, — покровительственно улыбаясь, сказал Маковка, подавая мне еще извивающийся обрывок инопланетного хвостика. — Ровно порция. Пасифианская жвачка. Да не волнуйся, ему не больно. Полезно. Вроде как нам ногти подстригать. Кстати, разорался он как раз потому, что пора было новый хвост отращивать, а новый никак не обрывался.

Я попытался засунуть «хвост» в рот, но промахнулся.

— Вчера прихожу домой, а там целое кило цвургов винтоплодных и два вот таких зверя. Значит, дед вернулся из экспедиции на Эвтерпу, — продолжал Маковка. — Э-э, ты что, обиделся?

Вид у меня был ужасно глупый. Маковка даже расстроился, что розыгрыш оказался слишком удачным.

— Не обижайся, — хлопнул он меня по плечу, — поехали-ка сегодня к нам на дачу. Я тебя с дедом познакомлю. Заодно увидишь, как жвачка у нас в серпентарии живет, вместе с черепахой и карликовым питоном.

Познакомиться с дедом Маковки! Для меня это было пределом мечтаний. Знаменитый космонавт, возглавлявший первую экспедицию за пределы обозримой Вселенной, победитель пиратской армады Рубинового Трысьбы, автор книги «Межпланетные анекдоты», чемпион в беге на гравиходулях по Млечному Пути, лучший снайпер «изо всего» в Солнечной системе…

Я не выдержал.

— Какой следующий урок?

— Телекинетика. А потом спецсеминар по истории черной магии шестнадцатого века. Неужели хочешь сорваться?

Маковке, конечно, согласиться на такое нелегко. Практические занятия по телекинетике — его конек. Он без помощи ножа, одним усилием воли, открывает консервные банки. Перелистывает страницы книг. Выуживает рыбок из аквариума. А недавно поспорил с Олегом Медведевым, что на следующем занятии (то есть сегодня) волевым импульсом заставит классную подшефную — курицу Казимировну — снести яйцо. Но ведь и у меня готов реферат о жизни и деятельности пражского алхимика Иеронимуса Земана! И я жертвую блистательной пятеркой!

— А вдруг твой дед опять куда-нибудь исчезнет? (Когда чего-то очень хочется, то нытье может стать главным аргументом.) Полтора года назад ты тоже хотел нас познакомить, а его срочно вывали на тушение пожара в республику мыслящих комет. Получается, что у моего лучшего друга дед — герой, а я только на голограммах его и видел. Думаешь, не обидно?

— Обидно, — признал Маковка, пряча глаза. Еще немного, и он согласится.

— А я разве выдал тебя Пифии, рассказал про голосистую жвачку? Прочитай она, что ты написал про лингвистику, тебе до самых осенних каникул космоса не видать!

Маковка вздохнул, закинул за плечо сумку с книгами и мнемокристаллами, скроил вдохновенную гримасу и скомандовал:

— Лиселя на фок-мачту «Катти Сарк»!

Если долго сомневаться, то можно вообще ничего не сделать. Мой девиз: меньше слов — больше неожиданностей. А с неожиданностями жизнь веселее. Лифт опустил нас на цокольный этаж. Сидевшая у выхода из школы Капитолина, робот-вахтер, отложила в сторону недовязанный носок.

— Отметили, никак, у вас телекинетику-то? — подозрительно пыхнув фасеточным глазом, спросила она.

— Да нет, — бодро соврал я, — просто нас учительница попросила спрятаться где-нибудь в радиусе трех километров. Нас будут разыскивать по длине биомагнитных волн. На оценку. А что, дождя нынче не было?

— Дожжа не было, а польта одевайте — студено, — приказала Капитолина. Раньше она работала у профессора-диалектолога, специалиста по исчезнувшим уральским и сибирским говорам. Капитолина ездила с ним в экспедиции в XIX и XX века, где и нахваталась таких вот оборотов. По ее словам, все известные школьные вахтеры и эстрадные юмористы прошлого разговаривали на исторически подлинном русском языке, секреты которого ныне утеряны. Впрочем, нам ни к чему было задерживаться и переубеждать Капитолину, хотя сейчас не XX век, а термокуртка — не первобытное пальто. Еще, чего доброго, захочет выяснить в учительской, действительно ли нас отпустили с урока в научных целях.