Планета Йоргов

— Но где он скрывался от нас, чтобы остаться здесь?

— В горах. Не бойся: не один. Горгл и Сиглл были с ним. И втроем прилетели на космодром перед самым вашим отлетом.

— А потом?

— Потом… Потом было страшно.

Это страшное тоже пришлось рассказать ей. Не упуская ни одной подробности, потому что она, как бы догадываясь, что он что-то не договаривает, начинала вопросительно смотреть ему в глаза.

— Кажется, Цангл сыграла слишком немаловажную роль, первой родив собственного ребенка. И она не ушла бесследно: ты же сказал мне, что того же захотела Сиглл.

— Да: и она это решила, если помнишь, сделать сама — без Лима. Я не дал Сиглл взять себе их ребенка, и тогда она сама захотела родить. А Марик рассказал о земной свадьбе, и они произнесли свои клятвы друг другу над телами Цангл и Лима. Уже одна семья на Гардраре есть: очередь за появлением других. Возможно, уже кто-то из скрывавшихся решит последовать их примеру. Но…

— Но пока еще никто? Так почему же вы не занимаетесь пропагандой этого?

— Руки не доходили до сих пор. А теперь займемся и этим.

— Думали, как?

— Создать книгу: пусть читают все. Потом предложить им книги Ларлда Старшего. Ты могла бы предложить что-то еще?

— Свое: театральную постановку. Должно подействовать быстрей. Помнишь, как подействовал показ вам «Девы рая»?

— Еще бы! И ты готова написать пьесу? И подготовить тех, кто будет в ней играть?

— Пьесу — вместе осилим. А с актерами сделаем так: если не получится с гардрарцами, используем землян. Сперва попробуем, конечно, с гардрарцами.

Погребение Лима и Цангл, которое Конбр откладывал до прилета Лейрлинд, транслировалось, но произошло в присутствии ограниченного числа пришедших. Прозрачный ящик не открывали до самого последнего момента.

Прощальную речь сказал Конбр:

— Людхи Гардрара! Все: вы все людхи теперь.

Сегодня хороним мы двух замечательных людхов, не доживших до победы, в которую вклад их неоценим. Это Лим и Цангл — самый прозорливый философ нашего времени и бывшая примитива. Он первый обнаружил начало неизбежного общего регресса, обусловленного социальным устройством общества Гардрара. Она — первая поняла необходимость для себя родить самой ребенка, кормить его своей грудью, любить и оберегать его. Они стали первыми, любившими друг друга и родивших собственного ребенка, который стал для обоих дороже собственной жизни. Что и доказали, не задумываясь пожертвовав ею, когда своими телами заслонили его от робота-ликвидатора.

Вот лежат они мертвые, и вот он их ребенок: живой, — он протянул руки и взял у Валж маленькую Цангл, которая обняла его за шею.

… - А теперь каждый может подойти перед тем, как мы погребем их, и мысленно попрощаться с ними.

Все подходили для прощания. Лейли стояла дольше всех: смотрела на Цангл, которую полюбила еще на Земле-2. У которой собиралась принять роды, но никак не ожидала снова увидеть её уже неживой.

С удивлением обнаружила, что уже все, кроме неё, отошли от ящика с их телами. Посмотрела на Конбра — тот сказал:

— Сейчас мы все вместе еще раз попрощаемся с ними.

И Лейли запела. В том, что пела, не было надрывного чувства прощальной музыки при погребении павших в последнем бою. Лишь тихая грусть колыбельной спящим последним сном. Спите спокойно, милая добрая Цангл и замечательный, как Лал Старший, Лим: мы не забудем вас.

Все слушали, и у многих катились слезы из глаз. У неё самой, у Валж, у Сиглл. Даже у Конбра, крепко прижавшего к себе маленькую Цангл.

Потом роботы вскрыли ящик, завернули оба тела в один большой кусок белой ткани и опустили в могилу. Конбр отдал Цангл Валж и первый бросил в неё горсть земли. А когда подошла её очередь, она сунула маленькую горсть в ручку девочки и сказала:

— Брось тоже: там твой папа и твоя мама.

И девочка тоже бросила свою горсточку туда, а потом пролепетала:

— Ма-ма.

58

Создать театральную постановку оказалось необыкновенно трудно. Главное, из-за того, что найденное в глубинах архивов Гардрара слишком мало подходило. Не сочли годным и начать с показа «Девы рая»: проблема существования примитивов пока не превалировала над остротой необходимости восстановления семьи.

Неизбежно было написать пьесу, и этим вплотную занялась Лейли. Неустанно расспрашивала Конбра, который, к сожалению, не мог уделять этому достаточно времени из-за напряженной работы в Комитете координации, который он возглавил. Неожиданную помощь она получила от Александра, тоже немало знал о произошедших на Гардраре событиях и притом, как оказалось, обладавшим литературными способностями.

Затем бесценной оказалась тоже неожиданная просьба Сиглл.

— Многоуважаемая Лейрлинд, ты так замечательно пела, когда мы хоронили родителей Цангл: у меня до сих пор оно звучит в голове. О, если бы я смогла тоже хоть как-нибудь!

— Хочешь научиться петь?

— Еще бы: очень! Почему мы совсем не поём, как вы: земляне? Или хотя бы как примитивы?

— Они поют?

— Да: я слышала, как пела Валж, укачивая маленькую Цангл. Конечно, не как ты. Просто, повторяя нараспев «А-а-аа» или какие-нибудь слова, которые, наверно, приходят ей в голову. Но, все-таки, поёт. Не думаю, что только она.