Читаем Планета исчезающих слов полностью

Планета исчезающих слов

«Тихий ёж» встретил сложным набором непривычных запахов. Ничего не менять было фишкой заведения. Если какая-то деталь интерьера приходила в негодность, её старательно восстанавливали с использованием аутентичных материалов. Бог знает, где они их добывали? Я как-то не поверил, что это не имитация, и проковырял маленькую дырочку в обивке стула. Сквозь неё проглядывал грязновато-белый наполнитель. Я устыдился. А потом подумал, что таких любопытных должно быть немало, и бару влетает в копеечку постоянно менять обивку.

За стойкой сидел мужик в мешковатой куртке, точно гражданский. Все члены экипажей кораблей, даже туристических, были военными. В случае необходимости и команды, и сами корабли мгновенно превращались в боевые единицы. Военные этот бар любили, но и этот человек не казался тут случайным.

Рослый бармен протянул мне картонку с длиннющим перечнем сортов пива. Я отрицательно помахал рукой и уверенно произнёс – «Хейли». Он улыбнулся и с почтительностью снял с полки небольшой бочонок. Мне показалось, что он его даже погладил.

– Он правда не изменился с тех самых пор? – спросил я.

– Мне трудно судить, но, насколько мне известно, лет 50 назад совет компании принял решение немного изменить состав, сделав напиток чуть менее кислым, в соответствии с современными вкусами. А то продажи стали падать. Общий рисунок вкуса сохранился, но оттенок изменился. Совсем чуть-чуть.

Потом он сделал паузу. И тихо, даже как будто виновато, сказал:

– Но Вам же хочется попробовать тот самый? Это аутентичный вариант. Я всегда варю немного по старому рецепту. Ведь этот бренд – история! Что может сравниться со спасителем галактики?

Говоря, он взял кружку и подставил под небольшой краник на крутом боку бочонка. Кружка наполнилась светлой прозрачной жидкостью с отменной пеной, а ноздри – манящим запахом. Я протянул руку и взял кружку с такой осторожностью, как будто она может раствориться от резкого движения. Исчезнет, как и сам этот бар, станет тем, чем ей и положено быть – частью воспоминаний. Но ничто не исчезло. Я сидел в «Тихом еже» и пил Хейли может быть на том же месте, где когда-то сидел мой отец. Мой настоящий отец.

Видимо я был так погружен в себя, что со мной никто не заговаривал. Но живительный напиток сделал своё дело, я немного расслабился и спросил:

– А что Вам известно о той встрече? Я понимаю, что каждая мелочь уже тысячу раз транслировалась и обсуждалась, но вдруг сохранились какие-то детали. Например, кто где сидел?

Мужчина в куртке посмотрел на меня с интересом. Был он смуглым, с короткой аккуратной бородкой, широким носом и копной пшенично-светлых волос. Я бы дал ему лет 60 с хвостиком.

– Вы вот лучше его спросите, – сказал бармен. – Это Сэмьюэль, бывший хозяин. Он только недавно отошёл от дел и передал бар своему сыну.

Тут уже с интересом посмотрел я.

– Сандерс Йетс

– Просто Сэм, – он широко улыбнулся и протянул мне большую и мягкую руку.

То, как он мне всё рассказал, поразило до глубины души. Я пережил нечто подобное тому, о чём говорил Чен, передавая впечатления о воздействии слов на Молчаливой. Я буквально увидел и большеносого Патера – он сидел на барном стуле как на насесте, отвернувшись от стойки и уставившись на стеклянную входную дверь, и отца, появившегося с другой стороны стекла и рассеянно берущегося за ручку двери. В баре было полно народа – все курили, пили, говорили, входили, выходили, толкались и заслоняли Пату обзор. Но он высмотрел Чена, протиснулся к нему и, глядя почти заискивающе, стал басить:

– Чени, ну ты же свободен сейчас? Ты же выручишь старого друга? Ты же не откажешься?

– Ты о чём? Хоть объясни толком.

– Пойдём выпьем, я угощаю.

– Это становится подозрительным))))

– Да ничего особенного. Тебе же нужна работа. И ты, насколько мне известно, штурман. А нам как раз нужен штурман. Всё очень хорошо складывается.

Они продвинулись к столику в углу, за которым сидел какой-то патлатый гражданский. Пат зыркнул на него из-под бровей и того сдуло. Показал бармену на пальцах два пива, тот кивнул и через пол минуты перед ними стояли две здоровенные кружки Хейли.

– Помнится я где-то читал о рабовладельцах, которые заманивали людей на корабль, а потом делали своими рабами. Может ты решил взять меня в рабство? – сказал Чен, отхлёбывая.

– Тебе всё шуточки, а у меня все сроки летят. Уже назначен вылет, а команда не собрана.

– А кто уже есть?

– О! Отличный пилот! Янус Крейс.

– Змей?

– Он самый.

– Ну, это нормально. А ещё кто?

– Я. И ты.

– И всё?!!!

– Всё. Не дают больше. Но мы справимся.

– Я понятия не имею куда вы собрались, и что нас там ждёт?

– Ты сказал «нас»!

– Я оговорился, это фигура речи.