Планета Ка-Пэкс

— Нет. Роберт — это вы. Вы — это Роберт. Каждый из вас часть одного и того же существа.

— Вы ошибаетесь. Я вообще не человек. Мы просто близкие друзья. Без меня его бы сейчас не было в живых.

— И вас бы тоже. Все, что происходит с ним, происходит с вами. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Это интересная гипотеза. — Прот записал что-то в одном из своих блокнотов.

— Послушайте. Помните, как вы рассказывали мне, что Вселенная будет без конца расширяться и сокращаться?

— Естественно.

— А потом вы сказали, что, когда мы попадем в фазу сокращения, время начнет двигаться вспять, но мы этого совершенно не почувствуем, потому как единственное, что у нас останется, — это воспоминания о прошлом и отсутствие какого-либо знания о будущем. Помните?

— Конечно.

— Прекрасно. И тут такой же случай. С вашей точки зрения, Роберт — независимый индивидуум. С моей же точки зрения, истина очевидна и абсолютно логична. Вы и Роберт — одно и то же лицо.

— Вы неправильно понимаете поворот времени вспять. Не важно, движется ли время вперед или назад, восприятие неизменно.

— И что же тогда?

— А тогда это совершенно не важно, правы вы или нет.

— Но вы признаете вероятность того, что я могу быть прав?

Лицо его расплылось в широченной улыбке.

— Я признаю такую вероятность, если вы признаете вероятность того, что я прибыл с КА-ПЭКСа.

С точки зрения прота, то, что он родом с КА-ПЭКСа, ни у кого не должно было вызывать никаких сомнений. Будь у нас впереди несколько месяцев, а то и лет, мне бы скорее всего удалось убедить его в противном. Но время наше было на исходе. Я достал из кармана фотографии Сары и Ребекки.

— Узнаете?

Прот, казалось, был потрясен. Но потрясение это длилось не более секунды.

— Это его жена и дочь.

— А это?

— А это его мать и отец.

— Жизель пытается разыскать на Аляске вашу мать и вашу сестру. Она постарается привезти вашу мать к нам сюда. Прошу вас, прот, не покидайте нас, пока вы с ней не поговорите.

Прот в отчаянии всплеснул руками:

— Сколько же раз мне вам повторять: я должен улететь в 3.31 утра! Ничто не может это изменить!

— Мы постараемся привезти ее сюда как можно скорее.

— Что ж, у вас остается на это ровно двенадцать часов и восемь минут, — сказал он, не глядя на часы.

В тот вечер в комнате отдыха Хауи и Эрни устроили проту прощальный вечер. Подаркам для друга-инопланетянина на память о его визите на Землю не было числа: пластинки, цветы, всевозможные фрукты и овощи. Миссис Арчер наигрывала на пианино популярные мелодии, а Хауи ей аккомпанировал на скрипке. И повсюду сновали кошки.

Чак подарил проту книгу «Путешествия Гулливера», которую он снял с полки в «тихой» комнате. Я помнил, что любимой «земной» историей прота была «Новое платье короля». А любимыми фильмами, между прочим, были: «День, когда Земля остановилась», «2001 год: Космическая одиссея», «Инопланетянин», «Звездный человек» и, конечно же, «Бэмби».

Все вокруг обнимались и целовались, но тем не менее чувствовалось и некое напряжение. Все, казалось, были одновременно возбуждены и взволнованы. Наконец Чак потребовал, чтобы прот объявил, кого он все-таки берет с собой. Из-за его косоглазия трудно было понять, на кого он при этом смотрел — на прота или на меня.

— Я возьму того, кто сегодня первым уснет, — ответил прот.

Тут же все они, со слезами на глазах, выстроились в очередь для прощального объятия, а потом опрометью ринулись к своим постелям, оставив его одного — закончить доклад и подготовиться к его (а желательно их совместному) путешествию, — и отчаянно пытались заснуть под снующие в голове видения танцующих йортов.

Я сказал проту, что мне надо заняться кое-какими делами, но что я обязательно приду с ним попрощаться перед его отъездом, и ушел к себе в кабинет.

Около одиннадцати позвонила Жизель. Она нашла адрес сестры Роберта на Аляске. К сожалению, в сентябре прошлого года эта женщина умерла, и мать Роберта переехала к своей другой дочери на Гавайи. Жизель пыталась связаться с ней, но безуспешно.

— Привезти ее в Нью-Йорк мы уже не успеем, — сказала Жизель. — Но если мы ее разыщем, она сможет ему позвонить.

— Поторопитесь, — попросил я.

В последующие три часа я пытался работать под магнитофонную запись «Манон Леско». И когда зазвучал третий акт оперы, где Манон и Де Грие отправляются в Новый Свет, я вдруг понял, почему так люблю оперу — в ней можно найти все присущее роду человеческому: людские радости и трагедии, весь спектр человеческих эмоций и любые жизненные ситуации.

Наверное, мой отец тоже все это чувствовал. Я вдруг снова представил его, лежащего на диване в гостиной в субботу после полудня, с закрытыми глазами, внимательно слушающего радиотрансляцию Метрополитен-оперы. Как мне захотелось, чтобы он сейчас был жив: мы поговорили бы о музыке, о наших внуках и вообще обо всем том, что делает жизнь увлекательной и прекрасной! Я попытался вообразить себе иную Вселенную, где он остался жив, а я стал оперной звездой, а потом представил себе, как я пою ему его любимые арии, а мама в это время вносит большой воскресный обед.