Планета Ка-Пэкс

– Конечно. Хм… Значит, так. В январе? Нет, тогда я все еще был на ТЕРСИПИОНЕ. В феврале? Нет, я уже вернулся на КА-ПЭКС и учился играть на патюзе, впрочем, виртуозности на нем я никогда не добьюсь. Скорее всего, это было в марте. Да, это действительно был март, чудное время в вашем северном полушарии, когда лед в реках тает, а из земли показываются крокусы и подофиллы.

– Это март 1980-го?

– Так точно.

– Он вас вызвал?

– Не то чтобы с какой-то определенной целью. Просто время от времени ему хочется с кем-то поговорить о том о сем.

– Расскажите мне о нем. Что он за человек? Он женат?

– Да, он женился на девушке, с которой был знаком… Да я вам уже об этом рассказывал, верно?

– Девушка, католичка, которая забеременела в тот год, когда они кончали школу?

– Ну и память! Она все еще католичка, но уже не беременная. Это было пять с половиной лет назад.

– Я забыл, как ее зовут.

– А я вам никогда этого не говорил.

– А сейчас можете сказать?

Наступила долгая задумчивая пауза, во время которой прот, похоже, изучал мою стрижку (или, вернее, ее отсутствие), а потом очень тихо он произнес:

– Сара.

– Кто у них родился, сын или дочь? – воскликнул я, едва сдерживая ликование.

– Да.

– Я имел в виду: кто же именно?

– Вам, доктор брюэр, надо заняться своим чувством юмора. Дочь.

– Так что, ей сейчас примерно пять?

– На будущей неделе ее день рождения.

– А кроме нее, у них есть другие дети?

– Нет. У Сары нашли эндометриоз, и ей удалили матку. Такая глупость.

– Потому что она была так молода?

– Нет, потому что для этой болезни есть простейшее лечение и ваши доктора могли бы давным-давно до него додуматься.

– Вы не против назвать мне имя их дочери? Или это секрет?

После минутного колебания прот ответил:

– Ребекка.

Когда он выдал мне это имя с такой легкостью, я подумал: а вдруг Пит смягчился и решился позволить проту назвать мне его настоящее имя? Наверное, он начал мне доверять! Но прот, похоже, предугадал мой вопрос.

– Даже не мечтайте, – бросил он.

– Не мечтайте о чем?

– Он вам этого ни за что не скажет.

– Но почему? Может он хотя бы сказать мне почему?

– Нет.

– Почему?

– Потому что вы воспользуетесь ответом, чтобы на нем отыграться.

– Ладно. Тогда ответьте мне на такой вопрос: они живут в том же городе, где он родился?

– И да и нет.

– Не могли бы вы пояснить свой ответ?

– Они живут в вагончике за чертой города.

– Как далеко от города они живут?

– Недалеко. На стоянке вагончиков. Но они собираются купить дом подальше, в сельской местности.

И тут я решил пустить пробный шар.

– А у них есть поливалки?

– Что?

– Поливалки для газона.

– На стоянке вагончиков?

– Ну ладно. Они оба работают?

Рот его слегка скривился, будто у него вдруг схватило живот.

– У него, как вы это называете, работа на полную ставку. А она подрабатывает шитьем детской одежды.

– А где работает ваш друг?

– Там же, где работали его отец и дед. Почти единственное место в городе, где есть работа, если ты, конечно, не работник банка и не продавец.

– На скотобойне?

– Да, сэр. Старая мясная лавка.

– А что он там делает?

– Он там сшибальщик.

– Что значит сшибальщик?

– Сшибальщик – это тот, кто бьет коров по голове, чтобы они особо не мучились, когда им перерезают глотки.

– Ему нравится его работа?

– Вы шутите?

– А чем еще он занимается? Дома, например?

– Да особо ничем. Вечером, когда дочка ляжет спать, почитает газету. По выходным возится со своей машиной и смотрит телевизор, как и все остальные в городе.

– А он ходит, как прежде, в походы?

– Саре хотелось бы, чтобы он ходил, но он не ходит.

– Почему.

– Его это угнетает.

– А бабочек он все еще собирает?

– Он давным-давно выбросил свою коллекцию. В вагончике для нее нет места.

– Он жалеет о том, что женился и растит ребенка?

– Нет, что вы. Он, как вы выражаетесь, очень предан и жене, и дочке.

– Расскажите мне о его жене.

– Веселая. Энергичная. Ограниченная. Как и большинство домохозяек.

– А дочь?

– Вылитая копия матери.

– Они ладят друг с другом?

– Они все боготворят друг друга.

– У них много друзей?

– Ни одного.

– Ни одного?

– Я же говорил: Сара – католичка, а городок маленький…

– И что, никогда ни с кем не видятся?

– Только с ее семьей. И его матерью.

– А с его сестрами?

– Одна живет на аляске. А другая такая же, как все остальные в городе.

– Вы думаете, он ее ненавидит?

– Он никого не ненавидит.

– А есть у него приятели?

– Ни одного.

– А как насчет того хулигана и того парнишки, за которого он вступился?

– Один – в тюрьме, другого убили в ливане.

– И он никогда не заглядывает после работы в кабачок выпить пива с другими ребятами-сшибальщиками?

– Теперь уже нет.

– А раньше заходил?

– Раньше заглядывал: выпивал кружку-другую, шутил со всеми. Но стоило ему пригласить кого-то из них на ужин, как они находили любые предлоги, чтобы отказаться. И никто ни разу не пригласил его на барбекю или на что другое. Так что вскоре он смекнул, что к чему. Теперь они почти все время проводят в вагончике. Я предупреждал его, что так оно и будет.

– Похоже, им совсем одиноко.

– Да в общем-то нет. У сары миллион братьев и сестер.

– А теперь они собираются купить дом?