Планета каторжников

Сознание вернулось вместе с резкой болью в нижней челюсти. Во рту было солоно от крови, и дико болела голова. Открыв глаза и собрав в кучу, слегка расфокусированный взгляд я заметил перед собой крепкого парнягу, с интересом рассматривающего зажатый в клещах мой собственный зуб. Нащупав языком значительную, дырку я понял, что мне вырвали зуб мудрости вместе с имплантированным в него процессором биокомпа.

– Очнулся убивец – констатировал факт верзила.

– Какой я вам убийца – с трудом прохрипел я.

– Ну не убивец, так все равно враг империи, а значит общаться с внешним миром тебе по закону не положено – направляясь к выходу из помещения, пробурчал здоровяк.

– А где я нахожусь?

Мужик, не останавливаясь у открывающейся двери, пробормотал скороговоркой: «Где, где, в тюрьме конечно» – и дверь за ним захлопнулась.

Приподняться со своего ложа я не смог – был жестко зафиксирован силовым коконом от самых плеч. Тогда по возможности расслабив тело на кушетке, я попытался проанализировать сложившуюся ситуацию. Но долго думать мне не дали: Входная дверь в помещение отъехала и в проеме возникла уютненькая фигура улыбающегося толстячка. Бодро пройдя до средины комнаты, человечек легко опустился в мягкое кресло и энергично – весело, спросил: «Ну-с, что мы здесь имеем?» – и уставился на меня взглядом доброго дядюшки.

Не дождавшись от меня ответной фразы, он резко построжав лицом бросил: « А видим мы перед собой государственного преступника, наркоторговца и пособника террористов». – Сделав такие выводы, толстячок опять распустил лицо в легкой ухмылке и выжидающе уставился на меня. Прошла томительная минута, и он, так и не дождавшись ответной реакции на заявление, досадливо поморщился, сбросив с себя маску мима: – Экий вы бесчувственный, человеку грозит минимум десяток лет провести на каторге, а если выявятся дополнительные отягчающие подробности, то и «вышка» светит, а он молчит… не интересно ему…

– И в чем же меня обвиняют? – не выдержав, поинтересовался я.

– Ии… парень, был бы человек хороший, а статья у нас на него всегда найдется. – Толстячок опять улыбнулся и сразу перешел на деловой тон: – Ну-с, перейдем к делу, я ваш следователь Яков Герардович Шапокляков. Вы Макс обвиняетесь сразу по трем статьям свода законов Империи …

Короче, этот клоун рассказал мне, что в охранку поступило сообщение, о наркотиках, хранящихся в моем доме. Приехавшие по адресу агенты обнаружили лежащим на полу в бессознательном состоянии хозяина дома. После недолгих поисков в ванной комнате сотрудниками отдела по борьбе с наркотиками был обнаружен килограммовый пакет с гланом. Естественно подозреваемого доставили в следственный изолятор, а тут еще обнаружилась связь с террористической группировкой, и пока я был в «отключке» на меня уже накропали целое дело, тянущее, как минимум, на десятилетний срок заключения. Оперативно работают ребята, ничего не скажешь.

Диалога со следователем у нас не получилось, как бы он не старался, ничего нового для него я сказать не мог. А через два дня мне вынесли приговор: «Десять лет каторжных работ» и перевели в пересыльную тюрьму дожидаться транспорта на планету, официально названную как Z-112, но в народе ее знали как «Планета Каторжников».

***

Пересыльная тюрьма находилась в получасе полета от Сити – Центра, рядом с мусороперерабатывающим заводом. Так, что прогулка на «свежем» воздухе для зеков выглядела не благом, а насмешкой особенно в те дни, когда на заводе случались аварии и он захлебывался в потоках нечистот постоянно прибывающих из Полиса. Я впервые попал в камеру как раз в тот момент, когда пятеро старожилов вернулись в свое «гнездышко» после столь «продуктивной» прогулки. Прибавление в «семействе» не улучшило им настроение, и у меня произошла стычка с одним из осужденных. Хряк – так звали уголовничка, попытался сразу показать мне кто в «хате» хозяин, пришлось его слегка успокоить, когда он стал гнуть пальцы и обзывать меня нехорошими словами. В результате легкой потасовки вертухаи отправили его в тюремный лазарет, а меня в карцер. В принципе потасовку изначально можно было задавить в корне, в любом помещении тюрьмы, как я узнал впоследствии, присутствуют камеры наблюдения, но охрана решила развлечься за нас счет, делая ставки на одного из бойцов. Тюремщик, отводивший меня в карцер, относился к числу поставивших на меня и поэтому дал несколько добрых советов, прежде чем запихнуть в узкую щель двери карцера: « Ты, того-этого, когда спать ляжешь, на пол не ложись, крысы сюда с мусорного завода в окно лазают. Не успеешь опомниться, как какую-нибудь конечность лица обгрызут. Да и морду перед сном рубашонкой обмотай – мелкая живность ночью на выпас из всех щелей выползает. Заберется такая тварюка в ухо или ноздрю, считай калека». Охранник на секунду скрылся в коридоре и через секунду возник, снова держа в руках невероятно грязный, зато весьма пухлый синтетический коврик. – На, под задницу подстелешь, чтоб яйца к утру в стеклянные бубенчики не превратились…