Планета любви

В 4 утра я проснулась. Страшно тянул низ живота, похоже, после первого летнего купания начинался цистит. Проснулся и НВ. Они приложил руку к моему животу, и с каждой минутой мне становилось все легче, боль уходила. Я немного повернулась. Рука НВ была, как приклеенная на клей к коже. «Это всегда так, не волнуйтесь», — сказал он, и я опять провалилась в сон.

Гроза. Важный разговор

Утром второго дня я не стала ждать повторения вчерашнего и, быстро перекусив, села на старенький велик и опять поехала в Вырицу.

Уже будучи в Вырице, увидела на небе темные тучи, прогноз обещал грозу, но я не поверила прогнозу и выехала на большую трассу, где меня застала гроза и такой сильный дождь, что я еле успела спрятать телефон, а ехать по трассе на старом драндулете стало практически невозможно. В секунду я полностью вымокла, велик барахлил, рядом неслись большие машины, обдавая меня грязной водой из-под колес.

Когда дождь закончился, я достала телефон и увидела пропущенные звонки от НВ. Я вернулась грязная и такая уставшая, что родители меня даже особо не трогали. И НВ был со мной.

После обеда мы вышли за участок.

— Ольга Викторовна, Вы становитесь все важнее для меня. Если раньше Вы занимали вот столько места (НВ отметил небольшое расстояние на коленке, помню, он был в голубых рваных джинсах), но теперь — столько, — и руки сильно разъехались в стороны. — Мне этого не нужно. Я переживал, когда вы попали в грозу. Могли бы набрать меня, я бы Вас встретил. Но зачем мне эти переживания?! Я не хочу этого.

Я смотрела на него и думала, что это почти как признание в любви. И теперь все будет хорошо. И это правильно.

— Зачем Вы переживаете, ведь все идет как надо? И я Вас очень люблю и не оставлю, мы справимся.

— Но Вы еще и не та женщина, которая мне нужна. Мне нужна женщина, которая обо мне бы заботилась.

Я сразу представила маму, готовящую себе «смену», и твердо сказала:

— Вы — взрослый мужчина, НВ, в наседке не нуждаетесь, а я Вас люблю. Все остальное — решаемо.

И мы пошли к извилистой речке курить. Вскоре там появились родители, НВ сразу выбросил сигарету, я почему-то тоже. Почувствовала себя, как в школе…

Но наконец мы остались одни — у речки. Мы целовались, НВ курил анашу, он был безумно красив и казался совсем мальчиком — выгоревшие, уже не золотые, а светло-русые волосы, распахнутая джинса на загорелой безволосой груди, почти постоянная улыбка. Я его таким сфотографировала, и запомнила, запомнила навсегда… И я очень много смеялась. Смеялась я и когда мы пришли на родительский участок, а НВ нес за мной одеяло, как королевскую мантию. Мать копалась на грядке, но, увидев это, бросила свои тяпки и начала кричать: «Коля, пусть она надо мной не смеется». Мы с НВ переглянулись. «Боже, какая ревность, не увидел бы — не поверил», — заметил он. И я порадовалась, он — адекватен, он все понимает, он со мной.

За ужином случился странный «скандал». Папа поднял тост за президента. И обычно аполитичный НВ вступил с папой в дебаты. Это очень напоминало конфликт поколений из русской классики: отец, мэтр медицинских наук, грузный, консервативный, с благородной сединой — и юный революционер — сын. И все — на прекрасном правильном русском языке… это было очень аристократично. Я зачарованно, не отрываясь, смотрела на НВ… «Боже, какой у меня мужчина», — думала я, замирая от восторга, и мне так хотелось встать и зааплодировать. «Это он перед Вами выпендривается, обычно такого нет!» — сказал мне отец.

В тот вечер НВ был уже пьян. По телевизору шёл концерт ко дню России — пели что-то про кольцо, которое нельзя дарить.

— А Коля кольцо уже подарил, и все уже сделал, — сказал вдруг НВ, как мне показалось, с легкой досадой или сожалением. «Что он переживает? Не предложение же он мне сделал», — подумалось тогда мне. Но что-то звучало нехорошее в этих словах, и я их почему-то запомнила.

Вечером НВ опять исчез, я устала его ждать наверху и пошла искать по дому. Увидела отца: «Где НВ?». «Зачем он Вам, оставьте его матери, пусть общаются, что — нельзя потерпеть?» — раздраженно сказал мне папа. Я вышла на крыльцо — НВ с матерью сидели в креслах и привычно интимно разговаривали. Да, в эту беседу мне лучше было не влезать. Я почувствовала себя лишней, развернулась, в гостиной опять встретила отца. Я пожелала ему спокойной ночи. «Сладких снов», — сказал мне он и фальшиво улыбнулся. Я поднялась наверх и заплакала. Мне было очень, очень обидно, я чувствовала, что они отнимут у меня моего любимого навсегда. Вернулся НВ, ему не надо было ничего объяснять… Он успокаивал меня, целовал… «Не обращайте внимания, Ольга Викторовна, поэтому я и не хотел Вас брать сюда, дело не в Вас, я мог пригласить кого угодно — с таким же чудовищным результатом…» Мы обнялись и заснули.

Утром мы уезжали. Мать не хотела выходить провожать, но отец настоял. На прощание я подошла к ним, посмотрела в глаза и твердо сказала: «Спасибо за всё». Мне казалось, что я победила.

«Я никогда сюда больше не приеду», — сообщила я НВ.

Мой день рождения и Уход с помойки