Планета лжи

Погода окончательно испортилась, в окна хлестал дождь. Олег несколько раз обернулся и посмотрел назад, однако их никто не преследовал. Возможно, бандитской тройке не нравился ливень и слякоть, или они решили устроить себе выходной, или были заняты другими преступными делишками. Так или иначе, настроение и у Наташи, и у Олега резко повысилось.

— Считай, что мы едем в отпуск, — проговорил он, наклонившись к ее уху.

— Здорово. А эта твоя… тетя… не выгонит нас? Ты ведь даже не позвонил ей.

— Она почти никогда не слышит телефона. Дозвониться ей — дело нескольких часов. Можешь не волноваться, она нас не выгонит. Я ее единственный племянник. Она меня всегда любила.

— Сколько ей лет?

— Точно не помню. Но не меньше восьмидесяти.

— И живет в деревне одна? — удивилась Наташа.

— Живет. Она привыкла. Это мать рано уехала в город, училась в институте, потом замуж вышла за москвича. А тетя Валя всю жизнь прожила в Кудиновке. У нее раньше хозяйство большое было, огород, куры, гуси. Даже корова, Серафима, Симкой звали.

— Симкой, — засмеялась Наташа. — Прикольно. — Водитель включил приятную музыку, в машине стало совсем уютно. По мере того как они отдалялись от Москвы, небо все больше прояснялось, и наконец выглянуло солнце. Автомобиль ехал мимо золотистых лесов и голых полей. Наташа с любопытством смотрела в окно и прижималась к Олегову боку. Он чувствовал себя жутким авантюристом, и это ему чрезвычайно нравилось. К обеду они въехали в Рязанскую область, а еще через час были в Кудиновке.

Деревенька была небольшая, пять или шесть улиц, дома в основном старенькие, деревянные. Олег расплатился с таксистом и помог Наташе выбраться из машины. Вокруг пахло навозом и сыростью. В отдалении мычали коровы. Под ногами чавкала грязь.

— Надо было резиновые сапоги захватить, — сказал Олег. — Ну да ладно, у тети Вали наверняка есть запасные.

Наташа ничего не ответила, с интересом разглядывая свежепокрашенный деревянный забор.

— Что стоишь? Заходи. — Олег легонько толкнул калитку, и та сразу распахнулась.

Их взгляду предстал аккуратный дворик. Трава была покошена, то тут, то там виднелись кучки собранной граблями опавшей листвы. На некоторых грядках еще что-то зеленело, другие были тщательно вскопаны. Из проржавевшей металлической бочки вился сизый дымок. Вдалеке у сарая взад-вперед ходили белые куры, негромко кудахча.

— Вот тебе и тетя Валя, — уважительно произнес Олег. — Даром что в возрасте. Ты глянь, какой порядок.

— А сама-то она где? — поинтересовалась Наташа, аккуратно ступая по мокрой дорожке.

В это время дверь дома со скрипом отворилась, и на крыльцо вышла крохотная седая старушка в валенках и овчинной телогрейке. Она близоруко сощурилась и всплеснула руками:

— Олежка! Неужели ты?

— Я, теть Валь.

— А это кто с тобой? — Тетка довольно бесцеремонно ткнула пальцем в Наташу.

— Это моя подруга. Зовут Натальей. Иди, поздоровайся. — Олег подтолкнул девушку к крыльцу.

Та неуверенно переступила с ноги на ногу.

— Да погодь, — все тем же недовольным тоном проговорила тетя Валя. — Дай сначала тебя обнять! Это ж надо, радость какая! Я уж думала, помру — и не увидимся. — Она протянула к Олегу руки. Тот шагнул к крыльцу и заключил старуху в объятия. — Похудел-то как. — Тетка придирчиво рассматривала его. — Глянь, и волосы седые уже есть. А бледный какой! Тяжко, поди, без мамки-то жить одному… — Она вытерла слезы рукавом ситцевой кофты. — Ну идите, идите в дом. Там и поздоровкаемся, и представимся друг дружке. У меня картошка как раз сварилась. И супчик куриный есть. А к чаю конфетки шоколадные вчера в сельпо купила. Идемте.

Она пошире раскрыла дверь. В избе осталось все точь-в-точь так, как раньше, когда Олег был мальчишкой. Мебель стояла на тех же местах, широкий круглый стол посередине комнаты, высокие кровати у стен, в углу большая беленая печь с лежанкой. Олег и Оксана обожали на ней спать обнимку с котом Васькой. В дальнем закутке — маленькая кухонька с газовой плитой и шкафчиками. Чисто вымытые полы все так же покрыты разноцветными вязаными половиками. На стенах фотографии в самодельных бумажных рамках, в переднем углу икона Божией Матери в позолоченном окладе.

— Что на пороге встали? — Старуха уже суетилась у стола и у плиты, доставала тарелки, чашки. Не забыла поставить и три рюмки. — Настойка у меня смородиновая, обалдеешь, какая вкусная. И целебная — все хвори снимает. Вы не стойте, разувайтесь да садитесь к столу.

Наташа наконец вышла из оцепенения, сняла туфли и подошла к старухе.

— Давайте помогу вам.

— Не надо, милая. Ты гостья, да и устала с дороги. Садись, отдыхай. У меня разносолов-то немного, справлюсь. А ты, Олежа, тащи из холодильника графинчик. Ты его знаешь, он у меня все тот же, уже сорок лет ему.

Олег кивнул и с готовностью распахнул старенький, но удивительно чистенький и блестящий холодильник «Юрюзань». На боковой полочке действительно стоял граненый хрустальный лафитник с тяжелой квадратной пробкой, почти до краев наполненный малиновой жидкостью. В нос сразу ударил крепкий запах смородины и мяты. Олег снял графин с полочки.