Планета лжи

Мальчишки уже не ржали, а рыдали от смеха. Олежка почувствовал свободу и спрыгнул с паутинки. На нервной почве его скрутил паралич. Он упал и кубарем покатился по траве. Губы тряслись.

— Вы что делаете, изверги? — раздался над головой гневный голос матери. Она нагнулась над Олежкой и принялась поднимать его. — Ничего, ничего, мой хороший. Не плачь, не надо. Я вот им покажу сейчас! И папке твоему, дураку, тоже.

Вокруг все затихли. Мать увела рыдающего Олежку в подъезд. За ними понуро плелся отец. Дома мать напоила Олежку чаем с успокоительным и уложила спать. Сквозь дрему он слышал, как она ругала отца.

— Игорь, ну разве так можно? Ты же видишь, он у нас не такой, как все. Не ломать же по-живому.

Отец вяло возражал. Он уже и сам понял, что перегнул палку. Вскоре Олежка заснул, а когда проснулся, никогда больше не смотрел из окна на паутинку…

— Ну что застыл? — Наташа повернула к Олегу мокрое лицо. Волосы, облепившие щеки, казались еще черней. — Вперед. Это не страшно, я сто раз лазила.

Он кивнул и, зажмурившись, полез на перекладину. Мокрые руки соскальзывали, но он стискивал зубы и двигался вверх. Шаг, еще шаг. В ушах соловьиным свистом заливался ветер.

— Молодец, — услышал Олег Наташин голос. — Мы уже высоко. Открой глаза.

Он перестал жмуриться и взглянул вниз. Темнота и множество огней, маленьких и больших. Точно звезды в черном небе, только наоборот, в перевернутом небе. Издалека доносился грохот шоссе. Он вдруг понял, что ему не страшно, совсем не страшно. В груди зрел восторг.

— Круто же, правда? — спросила Наташа.

Она была почти рядом, на одну перекладину выше.

— Круто, — согласился Олег. — Интересно, они нас видят?

— Видят, конечно. Для них мы две маленькие точки. Крошечные, но недосягаемые.

— Откуда ты знаешь, что недосягаемые?

— Знаю. Серега боится высоты. Он это тщательно скрывает от всех, но мне признался. Антон и Емеля вдвоем не полезут. Стремно. Мы им можем сверху так наподдать ногами, что они полетят вниз как кирпичи. — Наташа тихонько засмеялась.

Олег улыбнулся.

— А дождем нас не смоет? — Он дотянулся в темноте до ее руки и сжал в своей.

— Ну мы же не сахарные, не растаем.

Она осторожно уселась на перекладине и спустила ноги. Олег последовал ее примеру. Они сидели молча, взявшись за руки. Дождь постепенно ослабевал. В воздухе от дыхания клубился пар.

— Ты не замерзла? — Олег дотронулся до кончика Наташиного носа. Тот был ледяной.

— Немножко. Олеж!

— Что?

— Ты жалеешь, что связался со мной? Скажи честно!

— Нисколько не жалею, — горячо произнес Олег. Подумал и прибавил: — Знаешь, я понял, что раньше и не жил вовсе.

— Что значит не жил?

— Ну не понимал, сколько всего есть интересного. Существовал в своем коконе, думал, за его пределами все серое, скучное, бессмысленное. А оказывается, мир вокруг разноцветный. И даже в страхе есть своя красота.

— Ты имеешь в виду то, что сейчас? — Наташа посмотрела на него с улыбкой.

— И сейчас, и на озере, и в лесу, когда я дрался с ними. Если бы не ты, я никогда бы не испытал таких ощущений.

— Возможно, это было бы к лучшему, — с грустью проговорила Наташа.

— Нет. Точно не к лучшему.

— Что нам делать дальше? — спросила она тихо.

— Я уже сказал. Возвращаться домой и звонить следователю. Их закроют.

— И меня вместе с ними.

— Нет. Я не допущу этого.

— Дурачок. Кто станет тебя слушать? Я преступница.

— Ты просто запуталась.

— Послушай. — Она высвободила руку и убрала с лица мокрую прядь. — Есть выход. Я… я не все тебе рассказала.

— Не все? — Он посмотрел на нее с изумлением. — Что еще?

— Ты думаешь, почему они с такой маниакальностью преследуют меня?

— Мстят. Ты же сама говорила.

— Нет. Это не месть.

Олег качнулся и едва не полетел вниз.

— Осторожно! — Наташа схватила его за шиворот.

— Объясни, что ты имела в виду!

— Я боюсь… ты… ты меня убьешь.

— Я тебя убью, если ты не скажешь правды! Сию минуту! Сколько можно врать?

— Олег! Прости!

Она смотрела на него так, что сердце превращалось в шоколад, тающий на огне.

— Говори!

— Им нужны деньги.

— Какие деньги?

— Наши общие деньги. Общак. Я… я украла их, когда убежала к Володьке. Взяла из сейфа у Сергея. Код подсмотрела.

— Господи! Зачем?

— Думала, пригодятся.

— И где они сейчас?

— Я их потратила.

— Все?

— Да. Там не так много было.

— Сколько?

— Лям.

Олег снова чуть не упал.

— Миллион? Ты потратила миллион за несколько месяцев, живя на всем готовом?

— Я памятник маме поставила. И у меня были долги за ее лечение, помимо дядиных. Много долгов. Правда, я не вру.

Олег молчал. Теперь ему все было яснее ясного. А он не мог понять, зачем эта троица как безумная гоняется за ними. Говорил же ему не раз Сергей, чтобы он получше расспросил обо всем свою подружку. Почему только самому было не сказать?

— Что ж, — проговорил он задумчиво. — Деньги надо вернуть.

— Надо, — согласилась Наташа. — Но как? У тебя же нет ничего?

— Что-то есть. Но не миллион.

— Ну вот. — Она потерянно замолчала.

— Погоди, не переживай раньше времени. Это большая сумма, но не настолько, чтобы мы не смогли ее достать. Можно у кого-нибудь одолжить. В конце концов, взять кредит.