Планета лжи

Олег невольно фыркнул. «Переживал!» Разве можно этим словом описать то, что происходит у него в душе? Он целый день то мысленно хоронит Наташу, то воскрешает и надеется на лучшее. И так сто раз! От этого рехнуться можно. А он — «переживал».

— Ты чего? — Валерка удивленно покосился на Олега. — Я что-то не то сморозил? Прости, с тактичностью у меня беда. Это я в отца, тот тоже имел длинный язык. Не обижайся. Пойдем, глянем твою небесную карту, а? — Тон был вкрадчивым и ласковым.

Олег подумал, что, пожалуй, это сейчас самое подходящее — окунуться в любимое занятие, отвлечься от бесконечной тоски и боли. Пусть это уже не его проект, все равно — изначально он принадлежал ему.

— Пошли. — Он тяжело поднялся из-за стола.

Они пришли к Валерке в комнату и уселись за комп. Зимин с ходу засыпал Олега кучей дурацких вопросов, от которых ему стало одновременно смешно и грустно. Господи, кому он доверил свое детище? Полному профану. Олег попробовал терпеливо объяснить Валерке, что к чему, но быстро отчаялся. Намного проще было взяться за работу самому. Он привычно щелкал мышкой, видел перед глазами картинку и старался с максимальной точностью перенести ее на экран. Зимин покорно стоял за его спиной и сопел.

Так пролетели два часа. Олег почувствовал легкое головокружение и протер глаза.

— Кофе? — услужливо предложил Валерка.

— Давай.

— Тебе сколько сахара?

— Нисколько.

— Понял. — Зимин исчез, как фокусник на арене цирка, и вскоре вернулся с чашкой кофе и бутербродами с салями. — Подкрепляйся. — Он поставил поднос с едой на сервировочный столик.

Олег с удовольствием выпил кофе и съел бутерброды. Потом еще два часа они с Зиминым провели за компьютером.

Стемнело. Мать позвала их ужинать. За столом Валерка нахваливал Олега. Лесть его была настолько откровенна, что его стало тошнить. Он допил чай и, быстро распрощавшись, уехал домой.

19

Спать Олег лег рано, работа и общество Зимина его порядком утомили. Утром пришло сообщение от него. «Повторим?» Он понял, что влип. Вчера перед уходом Валерка перевел ему на карточку пять тысяч. Сегодня, очевидно, собирался сделать то же самое. Это было самое настоящее рабство, правда, хорошо оплачиваемое и с двухразовым питанием. Однако сама работа над проектом была настолько интересна Олегу, что тот невольно мечтал снова окунуться в нее с головой.

Он позавтракал, с неохотой переделал хозяйственные дела и в час уже был у Зиминых. Все повторилось, разница была только в обеденном меню и сорте колбасы, которой Валерка угощал его в перерывах между доблестным трудом. Зимин и его мать настойчиво предлагали Олегу остаться ночевать, но тот на уговоры не поддался и уехал, договорившись завтра к обеду вернуться.

Так оно и пошло. Олег ежедневно ездил к Зимину, тот принимал его, как дорогого гостя, хлебом-солью. Работа продвигалась достаточно быстро, кое-что Зимин даже умудрялся делать сам, получая похвалу от Олега. Лунева звонила примерно раз в три дня сообщить, что Наташу так и не нашли. В Балашихе ее тоже не было. Студентов опросили, но преступной тройки среди них не обнаружилось. Провели опрос среди пенсионеров тех районов, о которых говорила Наташа, — никто не упоминал о молодых людях, предлагавших свои услуги по починке газа и водопровода.

Все это было загадочно, непонятно и вселяло в Олега ужасную тоску. Ему хотелось, чтобы происходящее оказалось сном. Как славно было бы однажды проснуться, увидеть под боком спящую Наташу, уловить запах ее духов, с улыбкой поднять с пола шелковый кружевной халат. Но, увы, это не было сном. Вся жизнь теперь состояла из работы и обедов у Зиминых, и это единственное, что удерживало Олега от мыслей о самоубийстве.

Так прошло три недели. Проект был почти полностью завершен. Валерка отослал пробную версию Вадиму Васильевичу, и тот остался весьма доволен. Он велел готовить презентацию работы к очередной конференции, на которой должны были присутствовать иностранные заказчики. Зимин ликовал. Впервые шеф хвалил его, к тому же впереди маячила перспектива выгодно продать готовый продукт и получить неплохую прибыль. Олег смотрел на Валеркин восторг, слушал его благодарственные речи, и все больше погружался в пучину отчаяния. Даже то краткое время, когда они с Наташей вынуждены были скрываться и убегать от преследования, казалось ему прекрасным на фоне серости и беспросветности сегодняшнего дня. Он с ностальгической грустью вспоминал отчаянную драку в парке, холодное озеро и огни внизу, под высоковольтной мачтой. Романтика! Жизнь! Риск! И все это благодаря Наташе, ее смелости и безбашенности, умению зажечь его азартом и юношеским озорством.

Однажды Валерка не выдержал и обиженно укорил его:

— Вижу, ты совсем не рад за меня. А я считал тебя своим другом. Видно, ошибался.

Олегу стало стыдно. В конце концов, он ведь не бесплатно трудился за Валерку. Заработал неплохой гонорар. Да и на питании сэкономил.

— Я рад, — проговорил он кисло. — Просто… Просто… — Слова не нашлись, затерялись в пучине тоски и апатии.

Зимин перестал улыбаться, лицо его сделалось серьезным.