Планета откровений (СИ)

— Зато денег будет больше… — задумчиво протянул Борис. — Да и просто интересно это до чёртиков!

«Надо будет попроситься в экспедицию, — подумал он. — Ефиму это, скорее всего совсем не интересно будет — цивилизация, похоже, не машинная ни разу… Так что пускай сидит на корабле, голограмма ходячая! А мы по-простому, по-человечески — глазами посмотрим да лапками пощупаем».

На этой радостной ноте Борис поднялся, зачем-то пнул исследовательский зонд ногой, злорадно хмыкнул и пошел обратно в инженерный отсек, достаивать вахту.

***

Гришин с некоторым недоумением разглядывал данные, которые ему переслал Виктор Петрович со словами «посмотрите, может, что ещё странное обнаружите». Странным там было всё. И ксенолог с грустью думал, что вот он — его звёздный час. Настал. Ура. Наконец-то обнаружено что-то, что абсолютно не похоже на всё ранее изученное. И он, Гришин, будет первым, кто в это непонятное и загадочное залезет по самые уши. И хорошо ещё, если по уши. А как всё хорошо начиналось! Такой, понимаешь, стандартный полёт, стандартные планеты, стандартные формы жизни… И тут на тебе. Неведомая хрень. Ну, вот за что?! Что он плохого Вселенной сделал? А?

Костя Гришин не любил сверхурочные, как не любил и что-то, выходящее за рамки обыденности. Вы спросите, зачем тогда Костя Гришин стал психологом, а, тем более, еще и ксенологом? Костя Гришин в ответ лишь виновато разведёт руками и опустит очи долу. Так уж вышло, товарищи. Не обессудьте. Ну, не поваром же ему идти на корабль, в конце-то концов! И не механиком. И не… Костя Гришин мог перечислить с ходу больше десятка профессий, в которых он, Костя Гришин, преуспел бы гораздо меньше, чем на ниве психо и ксено-логии. А в космос хотелось. Ой, как хотелось в космос! Причём не просто в космос, а в далёкие звёздные дали, чтоб проходили года, а он, Костя Гришин, возвращался бы на родину из бесконечно опасных и неведомых мест, с гордостью за себя и свой народ. Установив очередной флаг на очередной отвоёванной у космоса планете. Вот такая мечта была у Кости Гришина, была с самого голоногого детства, и он её, мечту эту, вполне себе осуществил. Правда, по ходу выяснилось, что опасными эти места почти никогда не были, скорее неведомыми, и бесконечно скучными. Тем более что обычно в экспедиции на поверхность психолога не брали — а смысл? И Костя Гришин сидел на орбите, выслушивая от очередного космонавта очередную историю о том, как тот в глубоком детстве случайно оторвал хвост соседской кошке. Или соседке. Или соседу. Менялись истории, менялись корабли, менялся сам Костя Гришин. И к тридцати с лишним годам понял, что ему всё это нравится. Именно вот это, а не опасные и неведомые инопланетные джунгли-пустыни-горы, полные опасного и неведомого зверья. Костя Гришин нашёл свой космос. У каждого он свой, надо только вовремя понять и поймать судьбу за хвост. Главное — этот хвост потом не оторвать…

Данные датчика Ковальски были отвратительно нестандартными. Все доселе встреченные человечеством на пути его, человечества, экспансии, разумные расы подходили под определенные параметры. Здесь же было вопиющее отклонение от всех ранее принятых норм. И это, в сущности, не было ничем из ряда вон выходящим — в конце концов, ученые с самого начала освоения космоса были готовы к тому, что этот самый космос принесёт им кучу сюрпризов. Но, по истечению почти двух веков привыкли к обыденности происходящего и расслабились. Сюрпризы не приносились, космос оказался воистину скучным (с их точки зрения) местом. И вот надо же такому случиться, чтобы именно ему, Косте Гришину, улыбнулась та самая удача. И улыбка эта, откровенно говоря, ему совсем не нравилась…

***

Сидящие за столом космонавты переглянулись.

— Да ладно тебе, — сказал один из них.

Борис развел руками, показывая, что за что купил, за то и продаёт, и это уже не его дело, поверят ему или нет.

— Вот блин, — сказал другой.

Сегодня Борис сел обедать за стол, где обычно столовались ребята из научного отдела — биологи, геологи и прочие «ологи». Его встретили репликами «что, достал тебя твой андроид?» и «человеческого общения захотелось»… Он улыбался, поглощая вкуснейший сливочный грибной крем-суп (Карл, как всегда, был на высоте), а перед тем, как приступить ко второму блюду, рассказал «ологам» о том, какаю информацию принёс исследовательский зонд. Ну не мог он больше терпеть. И так его разрывало на множество маленьких Борисов, так хотелось поделиться сразу и со всеми. Но, поразмыслив немного, решил начать с самых уравновешенных (на его взгляд) членов команды. Поделился. Полегчало.

И теперь со спокойной душой — как будто исповедался, право слово! — Борис принялся разделывать лежащий перед ним шницель.

— Может, он шутит так? — с надеждой сказал микробиолог. — Борь, скажи, ты же пошутил, а?

— Не-а, — с набитым ртом отозвался Борис.

— Вот гад, — сказал другой микробиолог.

— Сам такой, — довольно отозвался Борис, прожевав кусок. И сразу отправил в рот следующий, вдогонку первому, чтобы тот там не сильно скучал.