Планета по смете

"Вам нужно внушить им одну простую истину, - произнес я. - Скажите им, что, с точки зрения науки, если что-то существует, значит оно должно существовать". - "Как, как?" - встрепенулся он. "Это детерминизм, - пояснил я, тут же с ходу придумав это название. - Суть его довольно проста, хотя некоторые нюансы доступны лишь избранным. Начнем с того, что форма вытекает из функции; отсюда один только факт существования вашей планеты говорит за то, что она не может быть иной, чем она есть. Далее - мы исходим из того что наука неизменна; следовательно, все, что подвержено изменениям, не есть наука. И наконец, последнее: все подчиняется определенным законам. В этих законах, правда, не всегда разберешься, но можете не сомневаться, что они существуют. Поэтому вместо того, чтобы спрашивать: "Почему вот это, а не то?", - каждый должен интересоваться только тем, "как то или это функционирует".

Ну и вопросы он мне потом задавал - только держись; старикан умел ворочать мозгами. Но ни черта не смыслил в технике - его специальностью были этика, мораль, религия и тому подобные нематериальные фигли-мигли. Естественно, что ему не удалось как следует обосновать свои возражения. А как большой любитель всяких абстракций, он то и дело возвращался к одному: "Существующее - это то, что должно существовать. Хм-м, очень занимательная формула и не без некоторого налета стоицизма. Я включу кое-какие из этих откровений в те уроки, которые собираюсь преподать своему народу... Но ответьте мне на такой вопрос: как согласовать этот фатализм науки со свободой воли, которой я хочу наделить людей?"

Вот тут старый хитрец чуть было не поймал меня. Я улыбнулся и кашлянул, чтобы выиграть время, после чего воскликнул: "Так ведь ответ совершенно ясен!"

Это всегда выручает, когда тебя припрут к стенке.

- Вполне возможно, - сказал он. - Но мне он неизвестен".

- Послушайте, - сказал я, - а разве эта самая свобода воли, которую вы намерены дать своему народу, не является разновидностью фатализма? - Пожалуй, ее можно было бы отнести к этой категории. Но различие... - И кроме того, поспешно перебил я его, с каких это пор свобода воли и фатализм несовместимы? -" На мой взгляд, они, безусловно, несовместимы", - заявил он. "Только потому, что вы не понимаете сущности науки, - отрезал я, ловко проделав под самым его крючковатым носом старый фокус с переменой темы.

- Видите ли, мой дорогой сэр, один из основных законов науки заключается в том, что всему сопутствует случайность. А случайность, как вы, несомненно, знаете, - это математический эквивалент свободы воли", - "Ваши идеи весьма противоречивы", - заметил он. "Так и должно быть, - сказал я. - Наличие противоречий - тоже один из основных законов вселенной. Противоречия порождают борьбу, отсутствие которой привело бы ко всеобщей энтропии. Поэтому не было бы ни одной планеты и ни одной вселенной, если бы в каждом предмете, в каждом явлении не крылись, казалось бы, непримиримые противоречия". - " Казалось бы?" - быстро переспросил он. "Вот именно, - ответил я. - Деле в том, что противоречиями, которые мы условно можем определить как присущую всем предметам совокупность парных противоположностей, вопрос далеко не исчерпывается. Например, возьмем какую- нибудь одну изолированную тенденцию. Что получится, если ее развить до конца?" "Понятия не имею, - признался старик.- Недостаточная теоретическая подготовка к такого рода дискуссиям..." "Получится то, - прервал я его, - что эта тенденция превратится в свою противоположность". - " В самом деле?" изумился он.

Эти спецы по религии неподражаемы, когда пытаются разобраться в научных проблемах.

"Да, - сказал я. - У меня в лаборатории имеются доказательства. Впрочем, их демонстрация несколько утомительна..."

- "Нет-нет, я верю вам на слово, - сказал старик. - К тому же мы ведь заключили с вами соглашение".

Он всегда вместо слова "контракт" употреблял слово "соглашение". Оно значило то же самое, но было благозвучнее.