Планета под контролем

Его подтолкнуло, светящиеся полоски обхватили корпус, когти заскрежетали по нагрудному щитку. Дополнительный импульс от удара прыгнувшего дрона бросил Акима вперед, но в окно он все равно не попал – с лязгом ударился о стену под отверстием. Сквозь нижнюю часть проема успел заметить тусклые световые столбы, ковши элеватора и толстые маслянистые кабели, скрученные в широкий ствол, а потом заскользил вниз.

Он вытянул оба манипулятора и повис, вцепившись в край окна.

К весу корпуса и гусениц добавились вес рамы моноцикла и дрона, который копошился на спине, – однако дополнительная нагрузка не смущала Акима. Его «мускулы», собственно, являлись не знавшими усталости поршневыми рычагами. Киборг согнул манипуляторы, подтягиваясь. Металлические когти заскребли по его лицу. Ирисовые диафрагмы сузились так, что вообще скрыли оптику глаз. Аким дернулся и застрял в проеме, когда рама моноцикла за что-то зацепилась.

Они застыли в шатком равновесии, перекрыв оконный проем, словно впаянные в стену ангара. Дрон колотил лапами и царапал корпус, то и дело припадая к нему всем телом и орошая металл каплями иннегелятора. Киборг вновь использовал торсионы. Они скрутились – и тут же распрямились. Рама, наполнив ангар пронзительным скрежетом, сорвалась; еще мгновение они висели, потом перевалились через край и полетели вниз, на кабели, широким веером расходившиеся от ствола по полу.

Аким упал, бессмысленно вращая гусеницами, ослепленный светом. Дрон, оказавшийся сверху, двумя лапами вцепился в верхнюю часть корпуса, а двумя другими – в гусеницы. И потянул, пытаясь разорвать киборга пополам.

Тот включил режим обычного зрения. Буйство красок исчезло, он повернулся под дроном, глядя вдоль пола.

Терминал лежал рядом. Аким восстановил в памяти его описание, сверяясь со словами монитора. При этом киборг чувствовал, как противник медленно растягивает его, как сужаются торсионы и что-то болезненно екает в корпусе.

Черная пластиковая коробочка лежала на боку, ее пересекала широкая трещина, но семь диодов рядом с кнопками горели ровным зеленым светом. Аким вытянул манипулятор. Одна кнопка формой отличалась от остальных, она напоминала дзенскую идеограмму – «чакра авгита», самым близким переводом смысла которой на панречь было «самопожертвование». Манипулятор царапнул край коробки и чуть оттолкнул ее.

Аким понял, что не дотягивается.

И запаниковал.

Раскаленная полоса обежала уже почти всю дверь и вскоре должна была замкнуть периметр.

Динас, пятясь от нее и волоча за собой стул, спросил у гидроника:

– У вас здесь есть оружие? Охранные системы?

– Эта комната не снабжена ничем подобным, – произнес Болий Капп, глядя через край емкости.

Только теперь монитор понял, как она управлялась: над поверхностью зеленой воды виднелась консоль с очень широкими клавишами, в которые гидроник мог тыкать носом.

Форте встал позади емкости, обеими руками сжимая спинку стула.

Всполохи сварки освещали дым, струившийся от двери. Он исчезал в сумерках под потолком, где его затягивала вентиляция. Форте уже осмотрел этот выход и понял, что через вентиляционные отверстия не пролезть: слишком узкие, не такие, как в стержнях.

Алая полоса сомкнулась, и шипение, приглушенно доносившееся из-за двери, смолкло.

Кризис-приставка вновь отправила сознание Акима в плавание по черному озеру. Она перехватила каналы внешних данных и оценила обстановку. Навалившийся на корпус объект представлял собой явную опасность, он способен был принести большой вред. Приставка просканировала окружающее пространство и на этот раз не нашла в нем ничего, что помогло бы решить задачу по выводу из строя или удалению опасного объекта.

Она повторила процесс; не найдя решения, обследовала поверхность объекта доступными способами, визуальным и осязательным. Потом углубилась в изучение проблемы. Давным-давно, сразу же после установки, подчиняясь заложенной программе, приставка проверила многочисленные устройства, которыми предстояло пользоваться. Она определила взаимное расположение, функции и потенциальные возможности корпуса, манипуляторов, двигателей, гусениц, фотоэлементов, коммуникационного экрана и всех внутренних органов. Сейчас ни одно из устройств в теле киборга – как и ничто в окружающем пространстве – не годилось для борьбы с опасным объектом. Проблема казалась неразрешимой. Объект продолжал наращивать давление, и приставка определила, что вскоре отдельные узлы не выдержат, – торсионные валы, к примеру, уже превратились в дрожащие от напряжения нити и вскоре лопнут.

Кризис-приставка признала свое бессилие, но для порядка еще раз перепроверила функциональные элементы конструкции, на этот раз обращая внимание даже на то, что теоретически не годилось для защиты. Кое-чего не хватало – горизонтальной металлической плоскости с подогревом, подноса, который раньше торчал перед грудным щитком. Этот факт она занесла в реестр, хотя и не видела в нем никакого прока. Следовало кое-что изменить в распределении энергии, чтобы не тратить ее зря на обогрев уже несуществующего элемента.

Следовало также…

Она обнаружила новый элемент.