Планета под следствием

— Хорошие новости, — сдержанно ответил Мэттью и снова обратился к их проводнику: его гораздо более интересовало то, что могли поведать им жители этого поселения.

— А теперь, мой мальчик, ты должен мне кое-что объяснить, поскольку я нахожусь в некоторой растерянности. Предполагалось, что здесь мы встретимся с капитаном Фиске и шаначи этого поселения. Но ты сказал мне, что вы изгнали шаначи. Я чужой на этой планете, но тем не менее питаю интерес к вашим обычаям... Скажи, нас действительно доставили в Проход Мак-Ги?

— Именно так, сэр, — ответила, пробираясь вперед, женщина, по всей вероятности, бывшая матерью юноши. — А лучший способ объяснить вам то, что здесь произошло, — это песня, которую мы сложили.

Мэттью застонал про себя: его вовсе не радовала перспектива слушать песни. Однако он сумел изобразить на своем лице приятную и заинтересованную улыбку.

— Мы поем ее вместе, — объяснил мужчина, который был, судя по всему, мужем женщины и отцом юноши. — Потому что это случилось со всеми нами.

— Он имеет в виду, что мы все были одурачены, — сказал юноша.

— Все, кроме Крисака, — добавила маленькая девочка. — Его не удалось обмануть.

— Пожалуйста, спойте, — сказал Мэттью. Если уж ему суждено выслушать это, чтобы понять, что здесь случилось, то нечего тянуть.

— Начинай ты, Крисак, — сказала женщина. Юноша замер в нескольких футах от Мэттью, уронив руки, и начал в странной манере, в какой обычно пели местные песни:

Однажды рухнула крыша мира.
Она погребла друзей и братьев,
Убила наследника мудрости мира.
Долгие дни мы рыли, не в силах плакать.
Сгинул наш мир.
Айийиа!

К юноше присоединились другие жители поселения: одни выкрикивали слова песни громко, другие едва шептали, и все повторяли бессмысленное слово, которым завершался каждый куплет песни.

К нам пришел чужак и копал с нами.
Он сказал, что пришел учить.
Он был уверен.
Он был силен.
Он знал, что делать.
Он знал, где копать.
Мир все еще говорил с ним,
Так он сказал.
Айийиа!
Он сказал: если мы пойдем за ним, то вернем наш мир.
Он сказал: если моя сестра возляжет с ним,
Она будет едина с Творением.
Она пошла с ним.
Он сказал: если мы ему отдадим лучших щенков,
Те, кто ему помогает, разнесут о нас весть до края мира,
Мир снова вспомнит о нас.
Мы отдали ему щенков.
Он сказал, что оранжевые лапы планеты
Разносят о нас злые вести по миру.
Он сказал: если мы хотим исцелиться, их нужно убить.
И, к стыду своему, мы позволили это.

При этих словах неожиданно люди начали рвать на себе волосы. Следующий куплет пели уже все, громко и печально:

К стыду своему, мы не укрыли их.
К стыду своему, мы не накормили их.
К стыду своему, мы слышали, как он бил их
К стыду своему, мы слышали их крики
К стыду своему, мы не сделали ничего,
Пока не осталась лишь Тишь -
Бесшумная, быстрая Тишь Лишь она одна.
Тишь, что привела нас назад в наш мир.
Тишь, что привела к нам наших соседей.
Тишь, что покинула нас,
Безногих, в мире,
Чей голос был заглушен,
Чей язык был вырван
Тем, кого звали мы -
Саток, шаначи.
Где ныне наша сестра?
Отдана дурному мужчине в далекой деревне.
Где наши лучшие псы?
Голодны и сломлены духом.
Где наши кошки, оранжевые лапы мира?
Все они стали костями, осталась лишь Тишь.
Когда же наш мир заговорит с нами,
Как мы верили и мечтали?
Айийиа

— О, господи! — проговорил Мэттью, когда они умолкли. — И все это из-за вашего шаначи?

— Да, сэр, — ответил юноша. — Он взял все лучшее, что у нас было, и предал нас всех.

Мэттью с трудом сдержался, чтобы не потереть руки от радости.

— О, это ужасно. В самом деле ужасно. Правда, брат Вопиющий?

Губы Вопиющего дрогнули в улыбке:

— Вот что выходит из общения с чудовищами.