Планета повелителя зверей

Хостин, без сомнения, привязался к Ларкину и Дорту (насколько он вообще мог сейчас привязаться к кому-то, не считая животных). Но вот с Бистером определенно назревал конфликт, а Сторму это было совсем не нужно. Безусловно, землянин ни капельки не боялся, что дело дойдет до драки. Бистер производил впечатление отъявленного задиры, но в честном бою — несмотря на то что противник был выше и сильнее — Сторм победил бы его.

«Если только бой и впрямь будет честным». — Хостин облизал пыль с губ под повязкой. И удивился: с какой стати это вдруг пришло ему в голову? И почему он чувствовал беспокойство, глядя сейчас на Бистера, будто тот собирался спровоцировать его?

Сторм никогда не был зачинщиком драк, но тем не менее предпочитал не уклоняться от конфликтов — до недавних пор. Почему же ему совершенно не хотелось иметь дело с Бистером, ведь рано или поздно все равно придется?

К Хостину приблизился всадник из числа туземцев; рыжеватая рука, приветствуя, взметнулась с недоуздка, украшенного косичками из кожи йориса. И хотя норби последовал примеру повелителя зверей, закрыв нижнюю часть узкого лица платком, землянин с легкостью узнал Горгола, самого молодого из нанятых Ларкином следопытов.

— Много пыли. — Понимая, что Сторм еще только учится распознавать знаки, туземец говорил медленно. — Сухо…

— Облака над горой… — жестами ответил Хостин. — Будет дождь?

Норби взглянул через плечо на восток, где собирались красные тучи.

— Будет дождь… будет грязь.

Сторм знал, что Ларкин боялся грязи. Дожди в этих краях — мощные проливные ливни — моментально превращали ровную землю в топкое болото, в котором нетрудно было увязнуть.

— Ты воин с птичьим тотемом, — жестами показал норби; это был не вопрос, а утверждение. Молодой абориген ехал верхом на небольшой черно-белой лошади с изящной ловкостью, быстро приспосабливаясь к шагу Дождя, — и вот он уже пустил скакуна легким галопом, держась рядом с землянином, точно на параде.

Хостин кивнул в ответ. Левой рукой Горгол потрогал шнурок на шее, где поблескивали два черных изогнутых когтя. Немного смущаясь, туземец жестами объяснил:

— Я еще не воин — только охотник. В высоких горах убил лихого летуна.

— Лихой летун? Кто это? — заинтересовался Сторм. — Я не отсюда… не знать летуна.

— Большой! — Юноша широко развел руки в стороны. — Большая злая птица. Охотится на лошадей, на норби… Убивать! — Горгол большим и указательным пальцами изобразил выразительный режущий жест, обозначавший внезапную и мучительную смерть, а затем вновь похлопал себя по груди, где болтались трофеи.

Повелитель зверей протянул руку в вежливой просьбе; юноша снял с шеи шнурок и передал его землянину. Тот прикинул: трофеи были длиной с его ладонь, от запястья до кончика среднего пальца — гораздо больше когтей Баку; следовательно, этот самый лихой летун был просто гигантским. Хостин вернул ожерелье гордому владельцу.

— Великий охотник, — с чувством кивнул Сторм, чтобы подчеркнуть свое восхищение. — Лихого летуна трудно убить.

Хотя лицо Горгола наполовину скрывала повязка, сложно было не заметить, какое удовольствие он получил от этого комплимента.

— Убил, чтобы доказать. Еще не воин — но охотник!

«Тут есть чем хвастаться, — подумал Хостин. — Если парень в одиночку убил опасное чудище, — а по рассказам Дорта, норби не отличались пустым бахвальством, — то он по праву может зваться охотником».

— Станешь пасти фравнов? — продолжил норби.

— Нет. Нет земли, нет стада…

— Тогда будь охотником. Убей лихого летуна, убей йориса, продай шкуры.

— Я чужой, — отказался повелитель зверей; пришлось замедлить движения, чтобы выразить мысли посложнее. — Норби охотятся на своей земле, а чужаки там не охотятся.

Закон об охоте был одним из немногих, что неукоснительно соблюдались в разрозненном арзорском государстве. В Центре демобилизации и в космопорте землянина неоднократно предупреждали, что права норби строго охраняются. Погонщики могут убивать йорисов или других хищников только при угрозе нападения на стадо. Но любая живность, обитающая в горах или в угодьях аборигенов, была неприкосновенной для колонистов.

Горгол возразил:

— Ты воин с птичьим тотемом, народ Кротага с птичьим тотемом. Ты охотиться на земле Кротага — никто не скажет «нет».