Планета повелителя зверей

— Попрошу-ка я Дорта этим заняться, — продолжал Рэнсфорд. — Он практически со всеми знаком и легко выяснит, кто охотится за твоей шкурой, и тогда уж поквитаемся!

Ну почему все вокруг суют нос в его дела? Сторм отчаянно желал отвязать Дождя от ограды загона, созвать свою команду и умчаться в прерии. Нет, он не искал одиночества, более того, мысль об этом вызывала мучительную тревогу; Хостин и не предполагал, что может испытывать подобное. Землянин хотел лишь, чтобы его оставили в покое, позволили пойти своей дорогой. Но Ларкин, Рэнсфорд, Дорт, даже Горгол — буквально все встревали в его жизнь с замечательными планами, проявляли заботу, давали полезные советы. Хостин не понимал, чем заслужил такое участие… Это было так же непонятно, как и то, почему Бистер вдруг его возненавидел.

— Ну, даже если некто и задумал меня погубить, это ему вряд ли удастся, — произнес Сторм как можно спокойнее. — Я записался в экспедицию к Исследователям и завтра уезжаю.

— Вот и отлично, — с облегчением выдохнул Рэнсфорд. — Тот сорвиголова, поди, просто перепил сарманового сока; протрезвеет и забудет начисто о том, что натворил! Ну и куда же вы направляетесь?

— К Пикам.

— К Пикам? — эхом отозвался Куэйд, а затем прибавил на языке, которого повелитель зверей уже и не надеялся услышать: — Куда ты едешь, человек из племени дине?

— Не понимаю, — сухо ответил Сторм на галактическом.

Куэйд покачал головой и смерил Хостина проницательным взглядом.

— Ты землянин, — переключился он на универсальное наречие, — и к тому же навахо.

— Да, землянин, теперь безродный, — бросил Сторм. — Не понимаю вас.

— Думаю, все ты понимаешь, — беззлобно, с легким оттенком сожаления возразил Куэйд. — Я слышал краем уха, что ты собираешься с экспедицией к Пикам. Хорошие места — присмотрись повнимательнее. У моего сына там участок. — Тут он отвел глаза и нервно покрутил поводья. — Если встретишь его… — Куэйд оборвал себя на полуслове, некоторое время помолчал, а потом закончил фразу совершенно неожиданным образом: — Хорошо бы вас познакомить, землянин-навахо… Ладно, удачи тебе, Сторм. Если что-нибудь понадобится — заезжай. — Брэд попрощался, сунул ногу в стремя, лихо вскочил на коня и был таков, — даже пожелай повелитель зверей ответить ему, он бы просто не успел.

— Надеюсь, Логан не попал в очередную передрягу, — прервал молчание Рэнсфорд. — Нрав у пацана что у йориса! И ведь с Брэдом легко поладить, главное — честно трудиться. Но они с сыном и недели провести вместе не могут, не поцапавшись! Почему — непонятно. Логан обожает охотиться и постоянно шатается вместе с норби, но в жизни никому зла не причинил, как и его старик. Не уживаются — и все тут. А жаль: Куэйд гордится сыном, хочет привлечь его к делу. Услышишь что-нибудь о мальце — дай знать, когда вернешься. Для Брэда это очень важно, да и ты ему, похоже, понравился. Ну, удачи, парень, ты вроде бы неплохо устроился. Исследователи хорошо платят, могут и разрешение на беспошлинный ввоз товаров дать или еще чего.

На душе у Хостина было тяжело. Ну с какой стати Рэнсфорд все это ему рассказывает? Ему совершенно не интересны личные дела Брэда Куэйда. Вторая встреча с заклятым врагом буквально выбила почву из-под ног, не оставляя сил для возмездия. Ненависти заслуживал лишь воображаемый Куэйд, но не этот, реальный…

Сторм поспешно собирал вещи, радуясь, что нашел себе занятие. Барханная кошка сидела неподалеку, а сурикаты с любопытством принюхивались и мельтешили под руками Хостина. Он выбрал снаряжение для экспедиции, а прочее намеревался отдать на хранение Ларкину. Оставалось лишь решить, что делать с небольшим свертком.

Повелитель зверей до последнего оттягивал тяжелый момент, когда придется вскрыть водонепроницаемую упаковку, что два года оберегала содержимое посылки, пришедшей с его родной планеты. Землянин тихо сидел со свертком в руках и, прикрыв глаза, выуживал из закоулков памяти образы, которые с успехом отгонял от себя во время пребывания в Центре демобилизации. Пока он не перерезал вощеный шнур, пока не подтвердилась его догадка о том, что там, внутри, еще можно было сопротивляться осознанию катастрофы, отнявшей всякую надежду вернуться назад.

Арзорцы, здесь в лагере, или в городе, или сотрудники Центра демобилизации, месяцами совавшие нос в его дела, или их начальник, который нехотя поставил печать на документах, — да что все они знали о том, как Далекие древние боги снисходят до людей, они, сроду не слышавшие их священных голосов?

Они никогда не поняли бы такого человека, каким был На-Та-Хей, дед Сторма, — жреца, вкусившего от мудрости предков, познать которую не смогли бы чужаки; индейца, видевшего и слышавшего вещи, недоступные простому смертному.