Планета повелителя зверей

— Нитра ушли? Или еще здесь?

Горгол уверенно покачал головой:

— Не нитра, нет! — Зажав плитку зубами, он показывал одной рукой: — Не нитра убили, не норби.

Сторм сел, поджав ноги; взгляд его рассеянно блуждал по заваленной обломками пустоши. На секунду все смутные страхи слились в воображении воедино: неужто на них напали пещерные люди? Или какая-то враждебная тварь, которую поставили охранять это место? Землянин криво усмехнулся: его товарищей застрелили из лука; рана Горгола, которую он только что обработал, тоже была от стрелы… Словом, суеверия дине столкнулись с научным мировоззрением его навеки сгинувшей родины.

— Не норби? — уточнил Хостин на всякий случай.

— Не норби, не нитра. — Значит, Сторм разобрал все верно. Горгол неловко пошевелил правой рукой, пытаясь подчеркнуть сказанное. — Чужаки — ваши люди!

«Стоп, — мелькнуло в голове. — А почему же они тогда использовали стрелы? И с какой стати, соблюдая туземный ритуал, надругались над мертвыми, отрубив им руки?»

— Ты их видел?

— Видел, был на уступе скалы, вода высоко-высоко! Пришли после дождя, одетые в это, — туземец постучал по доспеху из шкуры йориса, — с луками, как норби. Как норби, но не норби! Так и Горные мясники: крадут лошадей, крадут фравнов, убивают, говорят, что норби. Убивают как норби. Выстрелили, — юноша упал, будто мертвый, — но одного Горгол убил! — В глазах его блеснул огонек. — Теперь Горгол воин! Но их слишком много… — Он растопырил пальцы, показывая, сколько было бандитов. — Стрела попала, Горгол упал, стал как мертвый, но они не поднялись, не проверили, правда ли умер…

— Горные мясники! — повторил вслух Сторм. Горгол, видимо, угадал значение слов и вздохнул, выражая полное согласие. — Они еще здесь?

— Нет. Ушли. — Норби указал на север. — Думаю, живут тут. Не хотят, чтобы их нашли, потому убивают.

Что ж, вот и еще один довод в пользу того, чтобы не соваться на север. Вдруг Горгол добавил на языке жестов:

— Там был пастух, его связали… Наверное, убивают, чтобы кормить злых духов… МЯСОМ. — Поколебавшись мгновение, Горгол изобразил жуткий знак, который Хостин впервые увидел в исполнении Соренсона.

Землянин слышал, что некоторые племена поклонялись демонам и, чтобы умилостивить злых духов, поглощали плоть особым образом плененных врагов. Большинству арзорских племен подобная традиция казалась кощунственной, поэтому туземцы вели яростную, непримиримую борьбу с людоедами. В сознании норби понятие зла было тесно связано с запретным МЯСОМ; неудивительно, что Горголу пришла в голову именно эта идея.

— Нет, Мясники не едят пленников, — возразил Сторм. — Узник откуда? С равнин?

— Пастух, — кивнул Горгол.

— Здесь рядом живут поселенцы? Найдем их, скажем про бандитов, скажем, что убивают.

Горгол медленно повернулся к югу:

— Солнце много раз взойдет и опустится, пока дойдем. Можно пойти. Но не ночью, я это место не знаю, и нитра в горах. Надо очень осторожно, быстро, тихо. — Тут он посмотрел на землянина каким-то странным оценивающим взглядом, которого Хостин расшифровать не сумел.

— Согласен, — произнес повелитель зверей и кивнул.

Уже почти стемнело. Сторм отдал Горголу спальник, убедился, что тот уютно устроился, а сам лег на траву рядом с Суррой и уснул в полной уверенности, что чуткий слух барханной кошки, как и много раз прежде, уловит малейший подозрительный звук.

Едва забрезжил рассвет, Хостина тихонько разбудила Сурра. Бывший диверсант мигом проснулся, готовый действовать, — сказывалась армейская выучка. В чем бы ни заключалась причина, по которой кошка его потревожила, сама она явно не собиралась драться, лишь насторожилась. Землянин напряженно вслушивался: тяжелое дыхание спящего Горгола, легкий перестук копыт — шевельнулся конь… А вот и другой звук: топот, настолько тихий, что без Сурры и не заметить.