Планета повелителя зверей

Сторм ринулся к нему с одной стороны, а Сурра с другой. Миг, и все было кончено: землянин уже стаскивал оружие с поверженного врага (самому пригодится). Тело Хостин спрятал в расщелине — днем с огнем не сыскать. Когти Баку настолько изуродовали лицо, что опознать труп было практически невозможно, однако зеленоватая кожа и непривычного оттенка кровь, хлещущая из ран, выдавали расу убитого. Ксики были гуманоидами: внешне они больше походили на людей, чем, например, норби (отличались лишь тоном кожи и структурой волос). Но между колонистами, потомками землян, и рогатыми лысыми норби существовало взаимопонимание, недостижимое при контактах с ксиками. Как ни старались земляне, найти какие-либо точки соприкосновения с жестокими захватчиками не удалось, и, хотя представители обеих рас вполне приемлемо освоили языки друг друга, общение не шло дальше элементарного обмена информацией. Слишком уж сильно отличались их ценности. Неудача следовала за неудачей, и всякая надежда на улучшение отношений давно пропала.

Землянин с трудом поборол отвращение к мертвому ксику. Сейчас Хостин не испытывал привычного страха перед покойниками; напротив, после жестокой хладнокровной расправы над беззащитными лошадьми в нем бушевала неистовая ярость. И что это взбрело мучителям в голову? Их преступлению нет оправдания, впрочем, как и беспощадному уничтожению Земли. Ксики, как обычно, устроили бессмысленную бойню: разрушив планету, захватчики ничего не добились — бесчисленные потомки землян выжили и поселились во всех концах галактики. Ну а сейчас пленник, которого бандиты норовили испепелить огненным хлыстом, сбежал от преследователей.

Теперь путь был свободен, и Горгол тут же выскочил из укрытия и пересек плато, стараясь двигаться как можно быстрее со своей ношей. Высокий норби, согнувшись в три погибели, поддерживал шатающегося незнакомца. Приказав Сурре и Баку отправиться на разведку и осмотреть окрестности, Сторм повесил на плечо трофейный бластер и поспешил на выручку туземцу.

В свете разгорающегося дня стало заметно, что пленник сильно измучен. Сторм вспомнил, как во время войны они освобождали концентрационные лагеря: там ксики измывались над узниками гораздо страшнее. А этот бедняга, по крайней мере, мог стоять на ногах, уже хорошо.

Хостин подхватил спасенного сбоку. Горгол тут же скинул с себя ношу, вытащил из перевязи раненую руку и торопливо показал:

— Лошади сбежали на соседнюю тропу. Пригодятся, я приведу!

Не успел Сторм возразить, как туземца и след простыл. Да, кони бы не помешали, но чем скорее они покинут зловещую долину, тем лучше. И одним лишь богам известно, насколько продвинулись преследователи в гонке за беглецом. Землянин мерно шел вперед, изредка спотыкаясь и сгибаясь под тяжестью тела обмякшего незнакомца.

Сурру он оставил сторожить перевал. Если у Горгола получится загнать лошадей на тесную тропинку, кошка присмотрит за животными. Сурра, конечно, изрядно устала, но приглядеть за дорогой сможет, а Баку сопроводит их по воздуху. Хинг носилась туда-сюда, временами останавливаясь, копошилась в камнях и выковыривала приглянувшиеся ей мелочи.

Ноги налились свинцом, в боку невыносимо кололо… Сторм жадно ловил ртом воздух. «Потерял форму, засиделся в Центре демобилизации», — разозлился он на себя.

Теперь надо обдумать, что делать дальше. Вновь расположиться на полосе гравия нельзя — чересчур заметно. Даже если Горгол действительно раздобудет лошадей, раненый слишком слаб и не выдержит дороги. Нужно отыскать какое-нибудь надежное укрытие в полузатопленной долине.

И ведь имелось подходящее место — пещера, в которую они с Дождем вломились во время бури. Но Хостину ужасно не хотелось туда возвращаться! Пещера находилась к востоку от перевала, примерно в миле от предыдущего лагеря. Вода наверняка уже спала, и попасть внутрь будет проще. Вода… Сухим, как наждачка, языком повелитель зверей облизал запекшиеся губы и решительно выкинул из головы мысли о жажде.

Отдыхать некогда: собрать припасы, усадить незнакомца на коня и немедленно выступать. Теперь идея Горгола выкрасть лошадей не казалась такой уж безрассудной; скакуны и впрямь пригодились бы, конечно, если, пытаясь убежать, они не загнали себя до бесчувствия, — тогда это катастрофа.

— Ты… не… норби… — Сторм вздрогнул. Слова медленно, с трудом срывались с разбитых уст незнакомца. До сих пор Хостин не воспринимал его как живого человека, скорее как некий груз, который приходилось тащить и оберегать. Поэтому, когда спасенный заговорил и слегка повернул голову, повелитель зверей отреагировал не сразу.

Рассмотреть черты разбитого, иссеченного лица с маской из запекшейся крови было почти невозможно; впрочем, сообразил Сторм, его собственный боевой раскрас тоже здорово менял внешность.

— Я землянин, — сказал он чистую правду.

Бывший пленник охнул, но возможно, причиной тому был вовсе не ответ Хостина: как раз в этот момент незнакомец споткнулся и ударился болтающейся рукой о каменный выступ.

— Знаешь… кто… они?