Планета приключений

— Слишком поздно, — мрачно заявил Трез. — За нами уже наблюдают.

— Кто?

— Позади нас на улице стоят два человека. На одном из них надета коричневая куртка и черная шляпа, на другом — темно-красный плащ и чалма.

Анахо взглянул на улицу:

— Это не специальные агенты. Во всяком случае, они не из воздушной полиции.

Они свернули к грязному нагромождению бетона, образовывавшему центр Сивиша. Карина 4269 светила сквозь толстый слой тумана и дымки и бросала на землю холодный мрачный свет. Оба стоявших человека вышли из тени, и их беззвучная походка вызвала у Рейта панику.

— Кто это может быть? — пробормотал он.

— Я не знаю. — Анахо быстро посмотрел назад, но смог увидеть лишь силуэты двух человек. — Я полагаю, что это не дирдир-люди. Мы были в контакте с Аилой Вудивером; возможно, следят за ним. Можно также предположить, что это люди Вудивера. А может, и банда разбойников. Не исключено, что за нами наблюдали уже тогда, когда мы прилетели на планере или несли секвины в банковский сейф. Это еще хуже! Не исключено, что наши приметы передали из Мауста. Ведь мы не заурядные типы.

Рейт свирепо заявил:

— Нам нужно во что бы то ни стало выяснить это. Обратите внимание на место, возле которого улица вплотную подходит к развалинам.

— Да.

Все трое зашли за развалины бетонных стен и колонн. Зайдя за угол, они прыгнули в сторону и стали ждать. Следом за ними, бесшумно прыгая, подбежали два человека. Когда они приблизились к контрфорсу, за которым стояли три друга, Рейт схватил одного, а Анахо и Трез схватили другого. Громко закричав, первый сумел вырваться. Тут же Рейт почувствовал горьковатый странный запах — как камфара или прокисшее молоко. И вдруг сквозь его тело прошел заряд электрического тока. У него вырвался хрип. Оба человека убежали.

— Я успел их увидеть, — тихо сказал Анахо. — Это были пнумеки, возможно даже гжиндры. Но на них была обувь. А пнумеки ходят босиком.

Рейт спросил:

— Что значит гжиндра?

— Изгнанные из подземелий пнумеки.

Они побрели по глухим улицам Сивиша в сторону гостиницы.

Анахо, поразмыслив, сказал:

— Могло бы быть и хуже.

— Но зачем пнумекам вдруг понадобилось нас преследовать?

Трез пробормотал:

— Они следовали за нами с тех пор, как мы покинули Сеттру. А возможно, и раньше.

— У пнумов совершенно странный ход мыслей, — угнетенно сказал Анахо. — Их действия редко поддаются логическому объяснению. Они — продукт Чая.

Глава 12

Рейт, Анахо и Трез сидели за столом около «Старого Императорского Двора», потягивая слабое, мягкое вино и наблюдая за пешеходами. «Музыка — это ключ к душе народа», — думал Рейт. Сегодня утром, проходя мимо таверны, он случайно услышал музыку Сивиша. Оркестр состоял из четырех инструментов! Один из них — бронзовый ящик, украшенный кеглями со свисающими лентами; когда по ним проводили рукой, он звучал, как кларнет на самых низких тонах. Второй — вертикальная труба, диаметром тридцать сантиметров, с двенадцатью струнами, находившимися над двенадцатью дырочками — издавал громкие, отрывистые арпеджио. Третий представлял собой ряд из сорока двух барабанов и поддерживал сложный, приглушенный ритм. Четвертый — деревянная труба, которая блеяла и гудела, порождая при этом необычайные, визгливые глиссады.

Музыка, исполняемая этим оркестром, показалась Рейту чрезвычайно примитивной: повторение простой мелодии, которую играли с несложными вариациями. Несколько человек танцевали; мужчины и женщины стояли друг против друга, их руки по бокам были прижаты к туловищу и они осторожно переступали с одной ноги на другую. «Безрадостно», — подумал Рейт. Тем не менее, пары разошлись в конце танца с выражением восторга на лицах и, когда музыка снова зазвучала, они опять приступили к своим упражнениям. По прошествии какого-то времени Рейт стал улавливать почти незаметные вариации. Так же, как и в случае с горьким черным соусом, сопровождавшим прием пищи, музыка эта требовала больших усилий для ее восприятия. Ее понимание и наслаждение ею для чужестранца было, видимо, недоступно. «Наверное, — думал Рейт, — эти еле слышные трели и растяжки являются основными составляющими виртуозности. Очевидно, жители Сивиша любили наигрыши и намеки, легкий глянец, почти незаметные отступления — реакция на соседство дирдиров».