Только на следующее утро море снова успокоилось, и коричневый океан засверкал под безоблачным небом. С запада подул приятный бриз, и корабль снова смог поднять все паруса.
Через три дня на горизонте появился темный мрачный остров. Капитан сказал, что это был укромный уголок пиратов, и все были очень рады, когда он растаял во мраке ночи.
Дни опять были похожи друг на друга. Со временем Рейт стал нервным и раздражительным. Как далеко они успели отплыть от Перы? И было ли это время простым и невинным? Когда-то Кат казался ему безопасной и цивилизованной гаванью. Рейт привык к мысли, что благодарность владыки Голубых Йадов облегчит его будущее и воплощение в жизнь его планов. Напрасные надежды!
Корабль приближался к побережью Кахана, где капитан собирался использовать течение, способное ускорить прибытие в Парапан.
Однажды утром Рейт поднялся на палубу и увидел прямо перед кораблем остров. Он был небольшим, но черная стена из стекла, высотой в сто шагов, окружала почти всю его поверхность. За ней возвышались примерно двенадцать массивных зданий разной высоты, но выглядели они не особенно привлекательно. Подошел Анахо, расправил плечи и сделал недовольное лицо:
– Ты сейчас видишь крепость очень злой расы – вонков.
– Злой? Это потому, что они воюют с дирдирами?
– Потому, что они не хотят эту войну закончить. Какая от нее польза дирдирам или вонкам? Дирдиры часто предлагали заключить мир, но вонки его постоянно отвергали. Жестокий, непостижимый народ!
– А для чего предназначена эта стена вокруг острова? – поинтересовался Рейт.
– Чтобы держать на расстоянии пнумов, которые заполонили Чай, как крысы. Вонки не особенно любят контакты. Посмотри-ка под воду.
На глубине десяти или пятнадцати шагов он различил похожие на человеческие тени, плававшие вокруг корабля. Вокруг средней части туловища у всех были надеты металлические конструкции, которые, по всей вероятности, были движущими системами, потому что сами тела движения не производили.
– Вонки – это раса амфибий, и для занятий подводным плаванием они используют электродюзы, – объяснил Анахо.
Рейт снова принялся в сканоскоп разглядывать башни. Они, как и стены, были сооружены из черного стекла. В круглые окна тоже были вставлены затемненные стекла, а между отдельными зданиями висели, выглядевшие какими-то недостроенными, переходы из переплетенных стеклянных конструкций Рейт заметил движение. Всмотревшись внимательнее, он обнаружил, что это были люди. Наверняка, это были вонк-люди, с белоснежной кожей и густым черным мехом на плоских головах Их лица казались гладкими и мрачными. Носили они сплошную одежду, похожую на комбинезоны, подпоясанную черными широкими кожаными ремнями, на которых они прикрепляли какие-то приборы и различные небольшие инструменты. Войдя в здание, они стали смотреть на «Варгаз». Рейт смог хорошо разглядеть их лица. От неожиданности он выпустил сканоскоп из рук.
– Что случилось? – спросил Анахо.
– Я увидел двух вонк-людей... В сравнении с ними, ты выглядишь довольно привычно.
Анахо тихо засмеялся:
– Они действительно похожи на среднего получеловека.
Тем временем вонк-люди исчезли, и Рейт не смог понаблюдать за ними более тщательно. Тут к ним подошел и Дордолио. Он с восхищением посмотрел в сканоскоп.
– Что это за инструмент? – полюбопытствовал он.
– Электронно-оптический прибор, – равнодушно объяснил Рейт.
– Ничего подобного в своей жизни я еще не видел. Эту штуку изготовили дирдиры?
– Я думаю, нет, – ответил Анахо и пожал плечами.
– Тогда она, видимо, изготовлена, кешами или вонками.
Он рассматривал таблицу величин.
– А что это за шрифт?
Анахо снова пожал плечами.
– Я этого прочитать не могу.
– А ты? – спросил кавалер Рейта.
– Да, я могу, – и в приливе ехидства и озорства он громко прочитал:
– Что же это за язык? – растерянно спросил Дордолио.
– Один из многочисленных человеческих диалектов, – ответил Рейт.
– Из какого района? Люди на Чае, насколько я знаю, повсюду говорят на одном и том же языке.
– Чтобы вас не злить, я промолчу. Лучше будет, если вы будете продолжать верить, что я потерял память, – со смехом сказал Рейт.
– Ты считаешь нас дураками? – проворчал Дордолио. – Мы что, дети, что ты отвечаешь на наши вопросы отговорками?