Планета райского блаженства (сборник)

– Без проблем не получится. Времени не хватит, до рассвета меньше двенадцати часов. Если не укроешься в ракете, погибнешь от радиации. Дэйв, иди. Один из нас должен вернуться на базу и описать в подробностях, что здесь произошло. Сам ты успеешь дойти, но не со мной на спине.

– Без тебя не пойду, – сказал Дэйв угрюмо.

– Придется.

Дэйв посмотрел на разбитый луноход, хмурясь, – и вдруг на лице появилась улыбка. Она расползалась все шире, и наконец астронавт расхохотался.

– Эй, приятель! – крикнул он, показывая на радиаторы. – Да мы вернемся вместе, и к тому же стильно!

– Ты о чем?

– Сейчас покажу, – пообещал Дэйв и снова потянулся за ножовкой.

Радиаторы предназначались для отвода избыточного тепла от миниатюрного атомного реактора. Представляли собой плоские черные металлические коробки, привинченные к бокам лунохода. Размеры – дюйм в толщину, восемь в ширину, длина более восьми футов. Дэйв осторожно отсоединил оба, загнул носы вверх.

– И что они тебе напоминают? – спросил у напарника.

– Такой несуразности я не видел ни на Земле, ни на Луне. Впрочем, на пару лыж похоже.

– Наконец-то догадался! Мы займемся горнолыжным спортом!

– Но это… это же невозможно!

– Ну так смотри и удивляйся.

Кусками пластика Дэйв примотал импровизированные лыжи к своим ногам.

– Готово, – объявил он весело. – Теперь полезай ко мне на спину. Боюсь, с ногой ничего не поделать, пока ты в скафандре.

– Он-то как раз и помогает, держит словно гипс. Но учти: я отродясь на лыжах не катался!

– Вот и хорошо. Я-то немало походил на лыжах с рюкзаком – чем лучше ты изобразишь неподвижный тюк, тем удобнее будет мне. Лезь на закорки, хватайся за шею, а я за ноги твои возьмусь. И поедем!

– И все-таки мне кажется…

– Пусть кажется, поздно передумывать! – отрезал Дэйв, подкатываясь к краю и отталкиваясь. – Поехали!

Он уже не думал о лежащих впереди двадцати девяти милях пустыни. Сосредоточился на освоении нового спортивного снаряда. Для начала сдвинул носки лыж вместе, притормаживая. Когда решил, что почувствовал баланс и управляемость в полной мере, поставил лыжи параллельно, и скорость возросла.

– На Земле ни за что не поверят! – воскликнул Дэйв и расхохотался, несясь вперед все быстрее, без труда удерживая равновесие.

В самом деле, вот это слалом! На Земле с таким ничто не сравнится!

Скала впереди приближалась с угрожающей скоростью. Дэйв перенес вес на одну лыжу и описал плавную дугу, огибая препятствие.

– Что случилось? – спросил встревоженный Тим.

– Абсолютно ничего! Просто вильнул, чтобы на камень не налететь. Сейчас еще немного покручусь, надо снизить скорость.

И Дэйв принялся выписывать плавные кривые на склоне, перенося вес с лыжи на лыжу и ощущая, как в полной тишине проносится внизу идеально гладкая пыльная поверхность.

В мгновение ока друзья оказались на дне кратерной чаши. До ракеты уже рукой подать. Вместо обычного торможения сдвигом носков – эффектный разворот боком, скольжение на рантах и фонтаны пыли. Дэйв остановился рядом с пандусом корабля.

Тим осторожно сполз, оперся на здоровую ногу.

– Отличный склон! – заявил Дэйв, отвязывая лыжи. – Вот бы еще разок прокатиться.

– Только без меня, – отозвался Тим. – На мне каждый волос поседел от страха.

Он обернулся, глянул на невероятно длинный склон, оставленный позади. Солнце лишь касалось верхушек гор – времени достаточно, чтобы подняться в ракету и спастись от губительной радиации.

– Спасибо! – сказал он другу, не в силах отыскать иные слова.

– Тим, это мне следует тебя поблагодарить. Похоже, мы изобрели новый вид спорта, лунный слалом! Жаль, что ты нисколько не интересуешься спортом.

Потом Дэйв помог напарнику забраться в ракету.

– Не интересуюсь? – спросил Тим, усевшись наконец в кресло и сбросив скафандр. – Признаюсь, ты меня заразил. А ну-ка, давай сюда «Спортивное обозрение»!

Бомбардировщик обороны Перевод Геннадия Корчагина

«Окура» – типичная японская гостиница. Иными словами, это средоточие деловой активности, настоящий муравейник. Все куда-то спешат: носятся портье, суетится клиентура; везде живые потоки, от разнообразных ресторанов на нижних этажах до баров и кафе в башне, что смотрит окнами на романтически иллюминированное море городского смога.

Трое в черных строгих костюмах имели азиатскую внешность, но с тем же успехом они могли быть и невидимками. Сквозь толпу эти люди пробирались с такой естественной легкостью, что их перемещений не замечал никто. Разными путями поднялись на девятнадцатый этаж и, встретившись как бы совершенно случайно, приблизились к двери с табличкой 1913.

Там самый крупный из них подождал, пока опустеет коридор, и тихо постучал. Дверь тотчас отворилась, на пороге стоял молодой человек, недоумевающее вглядываясь в лица пришедших.

– Иран Туан Нхам? – осведомился самый рослый.

Парень в дверях кивнул.