Планета «Россия». Книга 1

Зорин, усмехаясь, смотрел на койяр Нэоро. Он намеренно вставил образное выражение и теперь следил за тем, как пришелец отреагирует на фразу. Именно сейчас Серёжа Зорин почему-то решил покуражиться над инопланетянином, уж очень спокойным и умиротворённым было лицо лэкая. А облако над головой койяр Нэоро то ли злило Зорина, то ли раздражало. Генерал не к месту подумал, можно ли подстричь это облако, как волосы. Испытывая некую скованность и раздражительность, Зорин, словно в отместку командору за его невозмутимость, решил, так сказать, поиздеваться над ним, а заодно и узнать, насколько глубоки познания койяр Нэоро великого и могучего русского языка. Однако командора не смутила брошенная генералом фраза и, вероятно, даже не напрягла его инопланетный мозг. Словно прочитав мысли пленника, кисаруанец заметил:

– Генерал. Может, вам нужно подумать?

– Возможно. Зачем вам это?

– Что? Сектор «Двенадцать»?

– Именно.

– Надоело жить инкогнито. Игра в кошки-мышки утомляет. Я давно уже не люнгер.

– И с кем вы себя ассоциируете? Вы кто? Мышка или кошка?

– Милостивый государь. Я несомненно мышка.

Вот же, стервец, даже врать научился. А каков льстец. Наши пословицы, поговорки знает, думал Зорин. Если койяр Нэоро ещё и по матери меня пошлёт, то тогда это будет настоящий аттракцион. Тем не менее, проверять это генерал не стал.

– Командор, я не понимаю и понимать не желаю, зачем вам нужно чипироваться, но я не стану вам помогать. Скажу даже больше. Я намерен вас арестовать.

Зорин пристально и даже угрожающе посмотрел на койяр Нэоро. Однако ни одна мышца не дёрнулась на лице лэкая.

– Да вы, генерал, мечтатель.

– Наоборот. Я реалист. Меня таким мама с папой родили.

Койяр Нэоро потёр свои руки одна об другую. Совсем как человек, когда нервничает или волнуется. Этот жест не ускользнул от генерала. Командор заговорил снова, и Зорину вдруг показалось, что койяр Нэоро вкладывает в свои слова определённые нотки интонации, так свойственные человеку. Нотки доверительности вплелись в короткие фразы командора.

– Знаете, а я ведь следил за вашей карьерой. Наблюдал издалека. Рассказать вам, как вы обратили на себя моё внимание?

– Откройтесь, командор.

– Впервые я узнал о вашем существовании, прочитав однажды в попавшем мне на глаза русскоязычном издании…

Зорин невольно, не скрывая удивления, перебил командора…

– Вы что же, и буквы наши знаете?

– Да, знаю. Если вам интересен мой уровень знания вашего родного языка, то замечу. Я читаю Пушкина, Достоевского и графа Льва Николаевича Толстого в оригинале… Могу я продолжить?

Зорин, исподлобья посмотрев на койяр Нэоро, прочитал наизусть первый пришедший на ум литературный текст.

– Гляньте на меня, я погибаю. Вьюга в подворотне ревёт мне отходную, и я вою с ней. Пропал я, пропал…

Койяр Нэоро с невозмутимым выражением на своём лице мгновенно отреагировал, словно на какой-то телевикторине:

– Булгаков. Собачье сердце. Первая строка этого бессмертного произведения.

Генерал продолжил:

– Немного лет тому назад,

–Там, где, сливаяся, шумят,

– Обнявшись, будто две сестры,

– Струи Арагвы и Куры,

Койяр Нэоро вмиг парировал.

– Михаил Юрьевич Лермонтов. Мцыри.

Зорину стало не по себе. Койяр Нэоро продолжил:

– Прошу вас, генерал, меня не перебивать. Признаюсь, как бы хорошо я ни знал ваш родной язык и литературу, но, разговаривая с вами, свои мысли я формирую на языке моих предков, и лишь переведя их в своей голове на русский язык, транслирую посредствам звуковой речи.

Во загнул, подумал Зорин.

Командор продолжил:

– Помните тот случай, когда вы разоблачили спящего агента влияния? Человек был завербован ещё до войны с нами, в юном возрасте, но сумел выжить не только в войну, но и, пережив природные аномалии, построил карьеру, став руководителем одного из отделов агентства «Наследие». Вы помните это дело?

– Дело начальника таможенного департамента?

– Да. Именно оно.

– Вы хорошо осведомлены о делах на континенте.

– Любопытствую, знаете ли.

Только после последних слов кисаруанца Зорин вдруг понял, что так непривычно в русском языке, на котором изъяснялся койяр Нэоро. Вероятно, практики общения с современными носителями языка у кисаруанца было недостаточно, и все его разговорные фразы и обороты речи он почерпнул из книг, которые были написаны двести-триста лет назад…