Планета «Россия». Книга 1

Началась неравная схватка. Пришелец, отбиваясь руками и ногами, никак не мог пустить в дело свои острые зубы. Остальные волки топтались на месте, ожидая момент для атаки. Наконец, командору удалось схватить вожака стаи руками и ответить хищнику укусом на укус. Взвыв от боли, вожак вырвался из рук кисаруанца и, истекая кровью, поджав хвост ретировался в сторону. Командору удалось не только вырвать своё плечо из зубов второго волка, но и укусить матёрого хищника. Серый, жалобно скуля, отступил. Командор поднялся на ноги. Кровь текла из его ног и рук, плечо хотя и было окровавлено, но пострадало незначительно, однако все конечности, несмотря на укусы, у пришельца функционировали.

О чём в эту ночь, окружённый голодной стаей хищников, думал койяр Нэоро? Вспоминал ли он свою планету Кисаруан или, может, проклинал нашу, где даже звери ему не рады? А может, вспоминая былые победы на просторах вселенной, командор собирал всю свою волю, все свои силы, чтобы дать последний, смертельный бой…

Волки, ведомые своим вожаком, предприняли новую атаку. Распробовав кисаруанскую кровь на вкус, израненный лидер стаи первым прыгнул на пришельца. Остальные хищники, уже не дожидаясь своей очереди, чтобы напасть на добычу, одновременно бросились на инопланетянина. Стая сбила свою жертву с ног. Началась настоящая свалка, волки и командор рычали, обмениваясь укусами, кто-то из волков скуля отбегал в сторону, кто-то тоскливо подвывая умирал на окровавленном снегу.

С каждым новым волчьим укусом тело койяр Нэоро слабело, силы покидали его.

Последнее, что увидел и услышал командор в эту снежную, морозную русскую ночь, был свет от фонарей и выстрелы, после которых серые хищники, скуля, кувыркались на снегу.

Командор отключился. Он лежал весь в крови на дне глубокого оврага посередине вытоптанного окровавленного снега в окружении мёртвых волков. Его окоченевшие на морозе пальцы рук сжимали мёртвой хваткой горло поверженного вожака стаи. Чёрное облако над головой лэкая слегка шевелилось на ветру.

Октябрь 1957 года. СССР.

Семён Строгов и Сергей Зорин шли по улице дачного посёлка в Подмосковье. Уже ударили первые заморозки, и лампочки освещения на фонарных столбах монотонно гудели на лёгком морозце, тускло освещая улицу. Чтобы Семён не поскользнулся, генерал Зорин придерживал старшего агента под локоть.

Строгов отказался от госпитализации, но через сутки наблюдался у врача. Пробыв в госпитале двенадцать часов, он возвращался в свой сектор «Двенадцать», где о нём заботилась мама.

– Семён, а ведь я свинья.

Строгов остановился под тусклым светом фонаря и удивлённо посмотрел на генерала. Зорин продолжил:

– Да-да, Сёма, большая такая свинья.

– Это почему?

– Ты спас мне жизнь, а я не поблагодарил тебя.

– Это когда?

– Когда ты остановил своим плечом зубы командора, которые он хотел запустить в моё молодое горло. Там, в муфтовой комнате.

– Да будет тебе, Серёга. Если бы не ты, мне бы тоже было туго. Те инженеры оказались смекалистые ребята: и рану мне спиртом обработали, и вовнутрь заставили принять. Первый раз пил гидролизный спирт, надеюсь и последний. Редкая гадость, скажу я тебе. Настоящий яд. Но мне это пойло помогло.

Теперь уже генерал удивлённо смотрел на старшего агента. Впервые Семён назвал генерала не Сергей или генерал, а Серёга. Нет, он не обиделся, просто из уст подчинённого это как-то резануло по ушам. Строгов продолжил:

– В жизни всякое бывает. Последнее дело между друзьями – считаться, кто кому и сколько раз спас жизнь ну или как-то помог в трудный момент.

Зорин на мгновение задумался. Да пожалуй они со Строговым друзья, мысленно подвёл черту генерал.

– Ты прав Сёма, ты прав. Но всё равно спасибо.

– Как там дела в агентстве?

– Всё нормально.

– А койяр Нэоро?

– Живой, что с ним сделается. Латаный-перелатанный после волчьих клыков, но живой. Он один троих волков загрыз насмерть. Представляешь?

– А что с остальными кисаруанцами?

– Всех лэкаев и двух люнгеров содержат пока в следственном изоляторе, но уже строится для них тюрьма во времени. Командора вот подлечат, и всех кисаруанцев отправят в прошлое в надёжное заточение. Туда, где о техническом прогрессе ещё и не помышляют.

– Ты не представляешь, генерал, как мне хочется выбить командору его зубы! Прям вся кожа зудит от этого желания.

– Понимаю тебя, Семён.

– А Егоров как?

– Работает на благо общества. Ты знаешь, а ведь он не врал.

– О чём?

– Он действительно оказался приятелем нашего президента.

– Да ну… Я думал, он заливает.

– Так что мне не составило большого труда обелить его в глазах общества и закона.

Строгов пристально посмотрел на генерала:

– А ты-то как сам? Как твои дела, генерал?

Зорин, немного выдержав паузу, словно подбирая слова для ответа, понизил голос и глухо произнёс:

– Я пока в подвешенном состоянии. От должности временно отстранили. Хорошо хоть в звании пока не понизили или вообще погоны не сняли. Ожидаю решение Высшего Совета. В агентстве даже комиссию создали по моему делу.

– Про комиссию знаю. Меня уже три раза вызывали на неё. Давал показания.

Зорин продолжил: