Планета «Россия». Книга 1

– Я объясню. Вам лично объясню. Что бы Вы мне не говорили, как бы не выгораживали своего друга, а по всему выходит, что ваш Потапов преступник. Вот только мы с нашими гуманными законами при его задержании не можем применять современное земное оружие во времени.

– Подождите, Строгов. По закону применение аппаратов «сардук», даже если это портативный вариант, запрещено.

– Конечно, запрещено. Я этого не отрицаю. Только вот в новой редакции Хартии «Выживших» чётко прописано: «Запрещено в текущем времени». Алексей Потапов находится в прошлом, где наш закон относительно «сардук» молчит. С точки зрения законности к нам не придраться.

– Удобно. Нашли-таки лазейку.

– Мы строго соблюдаем закон. У нас, так сказать, пунктик.

– Удобно говорю. Сами для себя законы пишем.

– А для кого нам их писать, если не для себя? Вы ведь тоже этими законами пользуетесь и в жизни, и в работе.

– Да, да. Я тоже. Отправьте меня в прошлое. Я с ним поговорю. Я его верну. Он законопослушный.

– Это исключено. Вы же понимаете.

– Что его ждёт?

– Могу только сказать, что суда не будет. Огласки тоже. Поступок вашего Потапова – пятно на всё агентство «Наследие», только поэтому мы не возвращаем его с помощью чипов. Слишком много шума. Официальный запрос на изменения параметров означает огласку. Президент и члены совета по головке нас за это не погладят. Преступник в рядах агентства. Неслыханно. Я вот лично уверен, что полетят чьи-то погоны с молодых и сильных плеч вне зависимости озвучим мы информацию или будем держать её в тайне от общества и президента. По большому счёту вся эта дипломатическая игра с начальством для нас не имеет никакого значения, мы люди подневольные для нас приказ – это святое, вот потому-то агенты отдела «Возврат» уже на месте, в 2014 году.

Строгов посмотрел на часы.

– У вашего друга есть чуть больше пяти часов. В отделе «Возврат» отличные агенты. Поймают, обязательно поймают вашего друга.

Егоров посмотрел на довольного собой Строгова.

– Значит пожизненное одиночное заключение с отключением от сектора «Двенадцать».

– Почему сразу пожизненное. Высший Совет агентства решит, какую меру наказания определить.

– Он же погибнет.

– Закон суров, но справедлив.

– Конечно, справедлив. Мне ли этого не знать.

– Вам же известно, мы не пытаемся перевоспитать преступника, по сути, мы даже не наказываем его. Мы просто отказываем преступнику в праве быть членом нашего общества на определённый судом срок. Одиночное заключение гуманно, оно даёт человека время подумать, так сказать разобрать жизнь на фрагменты и понять, что привело его в одиночную камеру. В то довоенное время преступники содержались в общих камерах, но это тоже общество. Общество, созданное в тюрьме со своей иерархией и законами. Преступники выходили на свободу и приносили тюремные законы в мир законопослушных граждан. Мир тюрьмы в мир свободы. Чудовищные были времена. Они думали, что упрощают себе работу, но, наоборот, усложняли её. Ведь с таким подходом к системе наказания общество не искореняло преступность, а позволяло ей размножаться в криминальном гумусе. Порой, молодой человек попадал в тюрьму по пустяшному обвинению, а выходил из заключения матёрым и обученным уголовником. Мне ли вам рассказывать. Мы сегодня, в отличие от них, даже судим преступников, проходящих по одному делу отдельно от его подельников, преступник после задержания ничего не знает ни о судьбе своих так сказать коллег, ни какие они дают показания, ни какие они получают срока. Огромная заслуга в этом процессе именно вашего отдела и лично Вас…

Строгов встал, подошёл к двери, открыл её, приглашая Егорова на выход.

– Вы можете быть свободны.

Егоров молча покинул допросную комнату.

Ваше будущее. Москва.

После допроса, Виктор Столетов был помещён в изолятор временного содержания. Столетов впервые был под арестом. Новизна обстановки поначалу была ему даже в диковинку. Но хотя камера и была чистой, без клопов и тараканов, всё же это была камера, это была тюрьма. Настроение Столетова падало со скоростью света. Только одна мысль жила в его голове. На свободу. Любым способом, только бы на волю…

В Московском следственном изоляторе как, впрочем, в целом по планете у всех задержанных одинаковые условия содержания. Все они построены по единому проекту с той лишь разницей что наш Московский находится глубоко под землёй, а над ним на поверхности стоит головное здание агентства «Наследие». Весь изолятор, это только одиночные камеры. Каждая камера в изоляторе как под копирку. Площадь три на три метра, окрашена в белый цвет, у стены откидная кровать или если выражаться тюремным жаргоном откидные нары, напротив также откидывающийся стол, в углу унитаз, комбинированный с душем и умывальником. На потолке видеокамера наблюдения. Дверь камеры оборудована системой бесконтактной передачей пищи, одежды, бытовых и гигиенических принадлежностей. Также в дверь камеры вмонтирован видеомонитор, а чуть ниже глазок видеокамеры для бесконтактного общения с посетителями, родственниками, следователем и адвокатом в режиме видеоконференции.