Планета, с которой не возвращаются

Буря приближалась, времени для отдыха не осталось. Крепко сжав скользкий от крови топор, он принялся разделывать тушу. Отрезал себе сочный кусок мяса, а затем принялся за панцирь, который непременно хотел взять с собой. Над головой кружили стервятники, ожидая своей доли, а вскоре со стороны деревьев послышался угрожающий вой. Теор торопливо свернул панцирь из толстой кожи и двинулся в сторону вулкана. Склоны, не в пример прибрежным скалам, были относительно пологими, но наярр едва держался на ногах от усталости. Он не успел одолеть и половины подъема, как начался дождь. Тяжелые капли аммиака тяжело хлестали по телу. Низкие облака то и дело озарялись вспышками молний. Из кратера вместе с красным дымом повалил еще и серый пар, так что Теора вскоре окутали облака тумана, в которых плясали бесчисленные искры. Идти стало еще труднее, зато пар немного защищал от жара, пышущего из многочисленных трещин в лаве. Вскоре Теор нашел то, что искал — небольшую дыру в склоне, из которой хлестали языки пламени. Жабры наярра немедленно закрылись, протестуя против едких испарений, так что он вынужден был отступить, чтобы глотнуть относительно чистого воздуха.

Затем он приступил к сооружению круговой стенки вокруг маленького жерла. Ему пришлось перетаскать множество обломков камней, пока верхняя часть этого круга стала относительно ровной. Развернув панцирь, наярр разместил его на «горне», словно котел. Дождь быстро наполнил его жидким аммиаком, который тут же стал испаряться.

Теперь оставалось только надеяться на удачу. Невдалеке Теор обнаружил небольшую скалу и разместился под ее козырьком, словно под крышей. И только теперь наконец-то смог утолить голод То, что мясо скальпада было сырым, нисколько его не смущало — кулинарным искусством наярры пока не овладели Правда, дома он иногда пробовал вареное мясо, добавляя в бульон специи. Дом… Существует ли он еще, или враги превратили Наярр в развалины?

Насытившись, он улегся на бок и слегка задремал. Непогода вовсю разгулялась, дождь нещадно хлестал, но это вполне устраивало Теора — котел все время наполнялся.

Дождь продолжался всю ночь, день и еще одну ночь. Все это время Теор проспал, приходя в себя после пережитых потрясений. И только когда туман стал подниматься над вулканом, уходя в посветлевшее небо, он очнулся и почувствовал себя вполне отдохнувшим Впервые после отплытия из Медалона он с оптимизмом смотрел в будущее.

Перекусив, он с нетерпением пошел к своему «горну». Панцирь скальпада был затянут черной коркой. Разбив ее, наярр увидел на дне солидных размеров металлическую отливку. Это был почти чистый натрий.

Как-то эту идею высказал Марк Фрэзер. Землянин объяснил Теору, что натрий хорошо растворяется аммиаком и образует с ним ряд соединений — именно они и придавали облакам Юпитера характерную окраску. Дождь в течение многих часов наполнял панцирь жидким аммиаком, который, испаряясь, оставил на дне достаточное количество натрия. Теперь оставалось лишь пустить его в ход, но для этого нужно подняться к жерлу вулкана.

Несколько часов Теор карабкался на гору с южной стороны. Склон становился все круче, а жар от подземного огня — сильнее. Дышать было труднее и труднее, так что наярр часто останавливался, чтобы передохнуть. В эти минуты он неотрывно смотрел на огромную лесистую равнину, тянущуюся до самой Дикой стены. Где-то там должна находиться армия Вальфило, его последняя надежда на спасение. Но сначала нужно дать знать о себе. Именно для этой цели Теор и добыл натрий.

К ночи он добрался до края кратера. Почти ничего не видя, едва дыша, он тем не менее нашел в себе силы заглянуть в кипящее жерло вулкана. Это было ужасное, невероятное зрелище. Наярр отшатнулся, но затем вновь заставил себя подойти ближе. И, оторвав кусок от мягкого слитка, швырнул его в озеро огня.

Он едва успел укрыться за ближайшим обломком лавы, как язык пламени вскипел там, где он только что стоял. Часть дымного столба тотчас окрасилась в желтый цвет. Через некоторое время он бросил второй кусок металла, за ним — третий. Выждав солидную паузу, он метнул в кратер четвертый кусок, и наконец — пятый. Это было визуальной интерпретацией барабанного сигнала «Жду помощи!».

Оставшейся части слитка хватило только еще на одно повторение просьбы о помощи. Теор полагал, что усиленные вспышки и изменение цвета дыма должны быть заметны на расстоянии многих десятков миль. Но видели ли все это воины Валъфило? И захотят ли вернуться, чтобы помочь неизвестно кому?

Теор вновь укрылся в своем убежище под скалой и, тяжело дыша, стал ждать. Ночью заснул беспокойным сном.

Под утро его разбудил топот чьих-то ног. Оглядевшись, Теор с радостью увидел двух воинов, поднимавшихся по склону горы. Увидев сородича, они галопом понеслись ему навстречу.

— О, да это же Рив, наш Рив!

Теор с волнением обнял товарищей. Ему не верилось, что позади остался такой долгий и трудный путь в полном одиночестве, через дикие области гор — путь, которым доселе не проходил ни один юпитерианин. Но борьба еще не закончилась…