Планета Самнд

Обычно юные девушки в 13 лет выходят замуж на этой планете, но из-за отца, который был вожаком, Ева не стремилась стать юной женой, даже в 14 лет. Все изменилось. Теперь, они не дети вожака и они не воспринимаются жителями деревни, как особые, имеющие привилегии и особую защиту. Ева должна выйти замуж и создать не только свою семью, а также рожать новых рабов, как все жители деревни, а созданные догмы и составленный менталитет, должен по-своему обеспечить, этот важный жизненный этап, не опираясь на законы морали, совести, человеческие ценности. Мария в ожидании первого свидания с принцем, а после будет свадьба и влюбленная станет женой, и матерью. Эта все в мечтах, в фантазиях.

На этих плантациях планете Самнд, выращивают особые сорта кактусов, скрещённой пшеницей и разнообразные кактусы и на таких плантациях встречаются даже самндские томаты, помидоры и огурцы. Аренгосты завоевывая планеты, старались перенимать растительности других планет. На полу пустынной планете есть пастбище земных животных, не только верблюдные, но и овечьи пастбище и другие. Марии крестьянка, а Энрока известен, как пастух и бывает, пересекает их поля. Мария в ожидании, когда её суженый, пройдет мимо полей и она увидит его. Родная звезда планеты Самнд палит очень сильно. Жарко. Рядом с Марией работают крестьяне соседи и Ева. Еве, конечно, известен секрет Марии, но ей не известно, как не легко ждать Энрока.

– Ты сегодня тоже грустная – спрашивает Кети.

Кети еще вчера интересовалась у подруги, почему Мария грустна.

– Ничего – отвечает Мария, срывая верхушку кактуса и молча продолжает работать.

Скора должен наступить большой перерыв и возможно удастся поспать. Работа не интересна, не смотря на указ аренгостов отдаваться работе 100% и не отвлекаться. Молодым работникам, не исполнившийся 14 лет, рабочий день не только короче, но рабочий перерыв удлинён и Мария может почти шесть часов не работать, как и старики рабы. Яркая большая звезда светила, из галактики Боде, создает, привычную жару жителям. Для Марии жара стало не выносимой и ей хочется уйти и погрустить и даже не возвращаться к работе, и чем грустнее, тем тяжелее труд. Скора конец и тут, она услышала громкий возглас крестьянина:

– Соседние пастухи идут.

Это значит: и Энрока идет – понимает Мария. Ее сердце стало сильнее биться. Ей хочется бежать, искать его, но умная юная девушка, не может сделать, то, что привлечет внимание и заставит вспомнить танец англиканка, где они прижались к друг другу. Она даже не решается выпрямиться и поднять голову. Грусть прошла, и работа дается легко. Осталось только ждать, когда объявят начало большого перерыва. Теперь, кажется, время идет медленнее, как будто минуты – это часы и она, не может определиться: идти со всеми на обед или бежать к нему на встречу.

– Мария, обед! – кричит, отдалившийся Кети.

Мария поднимает голову. Она идет в сторону подруги и когда приближается, Кети говорит:

– Ну вот, теперь, ты не грустная – и шутлива улыбается.

Мария проходит мимо Кети. Она права – думает Мария. Подруга догоняет и снова говорит, но уже шёпотом:

– Я бы тоже так сделала: пусть тебя сам ищет.

– Хочешь пообедать у меня?

– Хочу – отвечает Кети, направляясь в ту сторону, куда шагает Мария.

Они идут к дому умершего вожака. Не смотря на смерть отца, ее брат возможный будущий вожак и, поэтому гость должен зайти в их дом. Дойдя, до калитки своего дома, Мария видит не Энрока, а брата, сестру, маму и ее брата Аглика и дядю Лота. В летнее время, используют большой дворовый стол, так как в доме очень жарка обедать. Увидев отсутствие Энрока, Мария снова стало грустно и страшно. За столом осталось много свободных мест. Наверно, лишний обеденный прибор, приготовлен для гостя – подумает Мария, но за этим прибором будет сидеть Кети. Дядю Аглика 32 года, и он выглядит моложе своих лет. Для Мария дядя Аглик лучший, чем дядя Лот: на лице дяди Аглика почти всегда можно увидеть улыбку, а дядя Лот если улыбается, то во время проповеди или при деловом общении. Для него улыбка – это тоже работа и нельзя сказать, что он больше бывает хмурым или очень серьезным. Он должен быть больше серьёзным, чтобы верили ему и должен улыбаться, чтобы расположить прихожан.

– Мария пришла – замечает дядя Лот.

Все обращают внимание. Дядя Аглик, сидящий на против дяди Лота, как всегда, улыбаясь, и приглашает Марию сесть рядом. Кети, приближается к Есфири, разместившийся рядом с дядей Лота и садиться рядом с маленькой девочкой. Старшие в семье: Руфь, Давид и Ева несут глиняные тарелки.

– Ну как дела – спрашивает мама, садясь на место отца, в присутствии Аглика.

– Хорошо – отвечает Мария, потому что вопрос адресован Марии.

Маленькая Есфирь преждевременно начинает есть особое блюда из кактуса и мяса. Мать, видя, этот процесс, чуть рассерженным выражением, обращается к дочке.

– Есфирь – девочка есть, поднося пальчиками, ко рту – Эсфирь! – чуть громче повторяет мать.

Девочка, поняв свою вину, резка поднимает свое лице к матери.

Руфь, не желая напугать дочку, не много улыбавшись, но с тем же неодобрительным выражением, говорит: