Планета — шахматная доска

— О, это не непоправимый вред. Мы можем снова завоевать авторитет. У нас могут быть ошибки — я начинаю думать, что такой ошибкой было сопротивление колонизации, например, — но наши долговременные мотивы всегда остаются надежными, и я думаю, все сознают это. Сэм все еще мыслит в масштабах короткоживущих. Когда нам понадобится повернуть общественное мнение в свою пользу, мы сделаем это. Пока я склонен просто смотреть и ждать. Сейчас колонии будут иметь успех. Хотя мне и не нравится эта мысль, нам придется действовать вместе с Ридом.

Кедра начала укладывать карту на место, затем остановилась, глядя на нее со слабой улыбкой. По-прежнему глядя на рисунок, она сказала:

— На некоторое время да. Он плохой человек, Захария. Но пока он не достиг вершины, он будет идти своим путем. До тех пор он сделает свое дело лучше, чем кто-либо из нас. Руководствуясь самыми худшими мотивами, он совершит героические поступки, чтоб основать под собой прочную пирамиду: что-то такое, что он смог бы использовать, как базу для своей власти. Он создаст основание для хорошо действующей социальной системы. Но только основание. Дальше он идти не может. У него нет созидательной концепции. Нам придется остановить его.

— Я знаю. Как это сделать?

— Боюсь, придется использовать его методы. Воспользоваться его слабостью, обратив его сильные стороны против него. Искушать его чем-то раздражающим и затем… — Она улыбнулась и щелкнула по карте изящным пальцем.

Захария ждал.

— У меня еще нет плана, — сказала Кедра, — но мне кажется, он начинает складываться. Мне нужно еще немного подумать. Возможно, существует оружие, против которого он беззащитен.

— Оружие?

Она подняла позолоченную бровь. Посмотрела на него сквозь тяжелую золотую завесу, слегка улыбнулась слабой египетской улыбкой, больше похожей на гримасу боли. Золотые брови придавали ее лицу внешность маски, она снова щелкнула пальцем по карте. Как ни знал ее Захария, он не мог догадаться, какие картины мелькают перед ее полузакрытыми глазами. Он никогда не видел такого выражения.

Молча он потянулся, чтобы взглянуть на карту. Это была десятка мечей. На ней был изображен серый аморфный морской берег, темное закатное небо, на фоне которого четко вырисовывались рукояти десяти мечей. Их лезвие пронзали тело мертвого человека.

Наступил день, когда колония Плимут получила впервые полный набор добровольцев. Сэм ждал этого дня с нетерпением. Он всегда предпочитал сразу браться за решение задачи — возможно потому, что в прошлом многие его враги оказывались раздражающе уклончивыми. Ему придется произнести речь, и он должен сказать именно то, чего ждут тысячи искателей бессмертия.

Глядя на рев экранов, он глубоко вздохнул, изучая свою аудиторию. Потом начал:

— Вы специально подобранная группа. Все вы тщательно изучены, все прошли основные тесты. А они были тяжелыми. Нам нужны самые здоровые, умные, сильные жители башен, достойные бессмертия.

Он помолчал, переводя взгляд от экрана к экрану, глядя на тысячи людей, смотревших ему в лицо.

— Не каждый может получить бессмертие. После определенного срока биологической жизни начинается старение. Оно проявляется не сразу, к некоторым оно приходит раньше, чем к другим. Мы еще не знаем, что вызывает старение, хотя уже знаем, как остановить его. Может быть, старость — это просто вирус. Рано или поздно мы узнаем это. А пока мы знаем, что есть средство, останавливающее старение. Но оно редко действует после сорока лет — возможно, поскольку тогда уже равновесие сильно нарушено в сторону старости.

Он снова обвел взглядом экран. Эти ожидавшие тысячи представляли скрытую опасность. Он держал в руках гранату. Но ее придется держать до последней возможности.

— Вы все проверены физически и психологически. Вы цвет башен. Вы первыми получите бессмертие. Позже его получат все, но вы — авангард. Вы создадите бессмертие для остальных, и они получат его, а вы будете наслаждаться плодами своей работы. Но работа предстоит тяжелая. Вам придется прожить на поверхности несколько лет, прежде чем вы получите бессмертие.

Пять лет, подумал он. Может быть, и больше, но пять лет — это максимум, который он может позволить себе. Зная об этом сроке, он снова обдумывал испытания.

Проверка тысяч — позже это будут миллионы — представляет собой тяжелую работу, если только на помощь Сэму не придет техника. Бюро жизненной статистики хранили данные о населении, включающие разнообразную информацию — психологию, наследственность, вероятную продолжительность жизни — очень важные данные! — и патологические наклонности. Сэму нужны были крепкие сообразительные мужчины и женщины. Но был один наиболее важный фактор. От него зависел успех всего плана.

Ему нужна молодость, достигающая зрелого возраста. Именно в этом возрасте старческие изменения за пять лет незаметны.

Он сказал: