Планета Шеол

Род чувствовал себя странно. Он стал обладателем усов — словно кот; усов в сорок сантиметров длинной, нависающих над его верхней губой — по двенадцать усиков торчало в каждую сторону. Доктор подкрасил радужную оболочку его глаз в ярко-зеленый свет. Его уши приобрели заостренную форму. Род выглядел словно человек-кот и нежил одежду профессионального акробата. К’мель была одета так же.

Он не повелевал девушкой.

На фоне К’мель любая женщина Старой Северной Австралии выглядела как мешок топленого жира. Она была тощей, гибкой, угрожающей и прекрасной; мягкой при прикосновении, жесткой в движениях, быстрой, настороженной и прижимистой. Ее рыжие волосы сверкали с шелковистостью животного огня. Ее голос звучал сопрано, словно колокольчик. Ее предки по мужской и женской линии скрещивались с целью получения самой соблазнительной девушки Земли. Задача оказалась достигнута. Даже по реакции, К’мель казалась самой чувствительной. Ее широкие бедра и внимательные глаза возбуждали его мужское начало. Ее кошкообразное опасное женское тело чуть-чуть менялось при встречи с новым мужчиной. Настоящие мужчины, которые смотрели на нее, зная, что она — кошка, не могли отвести от нее глаз. Женщины обращались с ней так, словно она — нечто ужасное. К’мель путешествовала как акробат, но она уже тайком сообщила Роду МакБэну, что ее профессия — «гейша» — самка, фигуристая, язвительная, тренированная словно для того, чтобы играть роль госпожи для гостей из другого мира, в соответствии с законами и привычками для того, чтобы вызвать у них любовь. В то же время под страхом смертной казни ей запрещалось делать на это акцент.

Род понравился ей, хоть он и был вначале болезненно робок. Но с ее стороны не было ни шика, ни бахвальства. Однажды она пыталась заниматься бизнесом. Тогда ее невероятное тело увяло и превратилось в тень. Глядя на нее уголком глаз Род замечал это, потому что оно наложило отпечаток на ее мысли, ее сообразительность, ее юмор. А хороший юмор помогал им вместе коротать время. Род обнаружил, что пытается произвести на нее впечатление, хочет доказать, что он — взрослый мужчина, только открывший, что в самостоятельных, искренних порывах, подсказанных ей ее сердцем, ее ничуть не заботит его положение. Он был просто ее партнером, и они работали вместе. Его работа заключалась в том, чтобы остаться в живых, а ее работа заключалась в том, чтобы сохранить его живым.

Доктор Вомакт сказал, чтобы Род не разговаривал с другими пассажирами: ни о чем не говорить друг с другом в присутствии других, и молчать если к ним кто-то обратится.

Там было десять пассажиров, которые смотрели друг на друга с неприятным удивлением.

Их было десять.

И все десять были Родами МакБэнами.

Все десять выглядели точно как Родерик Фредерикс Рональд Арнольд Уильям МакАртур МакБэн сто пятьдесят первый. Кроме К’мель и маленькой обезьянки-доктора. О’гентур был единственным, кто не был МакБэном, как и сам МакБэн. Настоящий МакБэн стал человеком-кошкой. Все остальные — каждый сам по себе был убежден, что именно он — настоящий Род МакБэн, а другие девять только пародии. Все они взирали друг на друга со смесью уныния и с подозрением, к которому примешивалось удивление. Точно так же поступил бы настоящий МакБэн, если бы оказался на их месте.

— Один из них, — говорил доктор Вомакт, — ваша спутница Элеанор с Норстралии. Другие девять — роботы. Все они скопированы с вас. Хорошая работа, не правда ли? — Он не мог скрыть своего профессионального удовольствия.

И теперь они все вместе увидят Землю.

К’мель отвела Рода к краю маленького мирка корабля и нежно сказала:

— Я хочу спеть тебе «Песню Башни» до того как мы приземлимся на вершину Земного Порта.

И ее удивительный голос пропел короткую, старую песню:

Ах, вся моя любовь тебе отдана…
В вышине птицы кричат, и
В вышине облака летят, и
В вышине дуют ветра, и
Сердце трепещет лишь для тебя —
Отважного, храброго — только тебя.

Род почувствовал себя немного странно, стоя здесь и глядя в никуда, но ему нравилось ощущение — голова девушки прижалась к его плечу. Его руки обняли ее. К’мель, как казалось, не нуждалась в нем, и не совсем доверяла Роду. Она не чувствовала себя взрослой… просто девочкой, не имеющей никакой цели в жизни и находящейся не у дел. Она была всего лишь девушкой. Его девушкой на время. Это было приятно, и у Рода появилось странное предвкушение будущего.

Скоро мог прийти день, когда у него будет постоянная девушка, не на день, а на всю жизнь, не для того, чтобы скоротать опасное время, а для того, чтобы сложить судьбу. Род надеялся, что сможет стать таким же расслабленным и нежным с той девушкой, с которой он познакомится, как он был с К’мель.

К’мель сжала его руку, предупреждая о чем-то.

Род повернулся, посмотрел на нее, но она уставилась вверх и кивнула.

— Посмотри, — сказала она. — Прямо впереди — Земля.