Планета (СИ)

'Какой нарядный. А ведь я сейчас нос расквашу об него!' Тело стало напрягаться, руки потянулись вперёд. 'Не успеваю!' Но вмешалась, какая-то упругая на ощупь сила и мигом вернула в вертикальное положение. 'Вот бы так и с кораблями!' Мир вокруг воскрес, качнулся на спокойной волне, и оживился обертонами русского языка, хотя основной инструмент - эсминец - молчал. Стоял с выключенными турбинами и ждал, когда же люди обратят внимание на него красавца. А у команды были одни матерные загибы.

- Тишина на мостике! - команду продублировали и на полубак. Подчинённые мигом вспомнили, что они военные моряки. - Доложить обстановку, - скомандовал капитан.

- Видимость - ноль, штиль, тепло... Всё испортил прибежавший, отдыхающий после вахты, мичман Николаша Равенок:

- Господа, вы не поверите! Моя каюта фантастически изменилась! И всё, всё вокруг! - прокричал. На него зашикали. Ошалелые глаза мичмана, стали приобретать осмысленность. - Клянусь, вот те крест, я не вру! - перешёл на шёпот Равенок, - Не верите, а вот!

Мичман указал рукой вверх на фок-мачту, еле просматриваемую сквозь туман. На уровне фор-стеньги размещались: крутящаяся решётка, на вынесенной вперёд марсовой площадке, выше - похожие на колокол два элемента и ещё ряд непонятных механизмов.

- Фантастика! - и понеслось - 'Дас ист фантастиш!' от штурманов, механика, врача, а потом пришёл лейтенант Капранов.

- Господин капитан, разрешите доложить? Местное время - 7 - 55. Температура воздуха - + 26 градусов по Цельсию. Температура воды - + 27 градусов, ветер - норд-ост, 1 метр в секунду, относительная влажность - 68%. Там находится пляж, дальше поселение - станица Ясная. До местного главного собора - 2748 метров.

'Господи суси, а у этого фантастическое изменение с психикой; лепит, что то, как ясновидящий', - капитан, чтобы не выдать себя, посмотрел себе под ноги.

- Павел Игнатьевич, голубчик, а как вы об этом узнали и где? - на помощь капитану пришёл старший офицер корабля, капитан второго ранга Силин.

- В боевой рубке данные выведены на главный экран, господин кавторанга, и я там больше ничего не трогал, честное слово!

- Паша, они мне тоже не поверили, а знаешь, какая наша каюта стала, ммм, закачаешься, - влез в 'нелепый доклад Капранова' Равенок.

- Разговорчики, мичман! - Силин одёрнул Ревенка. - Ну а немцев, вы там не рассмотрели, господин лейтенант, на главном том экране?

- Судя по красным лампасам три конных донских казака, с берданками, вон там. Та вы сами их увидите, когда туман разойдётся! А немцев нет! - глаза у Капранова были честнейшие.

- Два боевых офицера стали вдруг, какими-то институтками... - фраза старшего офицера корабля могла закончиться для Паши и Николаши весьма плачевно. А Силин, хорошо знающий молодых офицеров, почувствовал фальшь в словах Капранова, о том, что он ничего не трогал в рубке.

- Sir, the fog disperses, sir. (Сэр, туман расходится, сэр).

А вот такие "чудачества" на корабле всячески поощрялись. Боцман Катанов, лучший рулевой минной дивизии, указал на расползающийся в стороны туман.

- Боцман, ты бы свой английский приберёг на потом. Защитничек! - Силин косо посмотрел на боцмана, Катанов, независимо, пожал могучими плечами.

- Как туман быстро исчезает. Вы не находите это странным, Виктор Сергеевич? - уже капитан стал косвенно заступаться за подчинённых.

- И, право, странно, господа. Хотя я намеревался сказать не то. Батюшки! - выказал удивление Силин.

- А я, что вам говорил! Вон пляж, вон казаки, а вон - собор! - Капранов победно смотрел снизу-вверх на старших офицеров.

Вид, который увидели перед собой моряки, был донельзя мирным...

- Своё это всё. И какое родное! - это вырвалось у капитана совершенно случайно, но он интуитивно почувствовал, что все их страхи и треволнения остались позади.

С мостика пошли один за другим приказы. Эсминец поставили на якорь, И "сарафанное" радио разнесло по кораблю новость об увольнениях на берег, так как немцев " тута нету". А Капранов с Николашей вымолили дозволение у капитана произвести салют из трёх холостых выстрелов.

- А давайте, - от капитана; Силин смолчал.

Сыграли большой сбор. Команда построилась, одетая по-летнему, офицеры этого и не заметили. Командир объяснил ситуацию для подчинённых. Бах, бах, бах. А потом, как стих переполох в станице, капитан первого ранга Вилькицкий Борис Андреевич ходил по обновлённому эсминцу "Летун" и удивлялся. И все забыли за взрыв под кормой.

- 'Что за муть приснилась. Голова болела, тело занемело и спал двенадцать часов'. Купался я долго. Целое море воды извёл. И у меня был тройной заплыв кораблика из куска пемзы. Корабель пять раз мне в пупок тыкался.

На улице застал вялую перебранку Борисова с ляльками:

- Я за вашим мясом не поеду, и оденьте, что-нибудь поприличнее, - отмазка-приказ, Николаич демонстративно приложился к банке пива.

- Да, ты, кто такой!..

Бабах, со стороны залива.

- Ой!

Мы, от неожиданности присели.

- Это пушка!

Бабах, второй раз.

- Ой!.. А взрывы мля, будут?

Бабах, третий раз.

- Ой! Ты, Борисов, ... в, ...мля, совсем спятил! - выдала грубость Эльза.