Планета Скарсида

— Нет никакого воздаяния, Заннат. — резко отозвался ангел. — В том-то всё и дело! Это лишь религиозная доктрина, что есть наверху кто-то мудрый и справедливый, кто воздаст каждому по заслугам и по справедливости. На самом деле всякая справедливость — это миф. У каждого своя справедливость, и согласно ей он строит свой внутренний мир. Подонок, убивающий старушку ради пары купюр объясняет свои действия какой-то справедливостью. Маньяк, истязающий ребёнка, находит какие-то свои, извращённые доводы. Диктатор, отправляющий миллионы в топку, мотивирует свои приказы высшим смыслом. Это их мир, каким они его видят. Так что, после смерти они в него и попадают. Не кто-то их туда определяет, а они сами. Нет бессмертия, только замкнутый цикл, в котором, как в колесе, они проживают бесконечно свои же собственные страсти. Это личный ад каждого, в котором их преследует страх, что с ними сделают то же, что они делали другим. Здесь маньяки и убийцы, палачи и кровавые диктаторы. Им больше не с кем соперничать, как с подобными им же.

— В этом аду не хватает одного человека. — сказал Заннат.

— О, здесь ещё многих не хватает!

— И всё же ему тут место.

— Ты не видел прочих миров. — сказал ангел.

Над пустынной дорогой раздался продолжительный, дрожащий звук колокола, и по обочинам дороги начали собираться тени.

— Так происходит без конца. Снова и снова. Век за веком. Никакого покоя. — произнёс Спутник. — Ты собираешься отсюда уходить?

— В какое измерение мы попадём дальше?

— Не знаю. — ответил ангел. — Не я, а ты здесь командуешь парадом. Я ничего тебе не показываю — ты ведёшь меня.

Заннат ничего не понял, но оставаться здесь и видеть новый виток кровавой драмы, в которой все участники — монстры, он не хотел. Он пожелал покинуть это удушливое измерение, и оба путешественника по нереальным мирам взмыли над землёй. По мере поднятия открывалась обширная картина — та улица была не единственной, а всё плоское пространство, уходящее в бесконечность, было занято нескончаемым городом. Уже плыли по большим и мелким улицам кортежи с тронами — большие и мелкие диктаторы стремились к власти. На краткое мгновение они возвышались над себе подобными, чтобы потом быть утопленными в крови. Начинался новый виток нескончаемой гонки за власть.

Их было бесконечно много — целая Вселенная жестокости и безумия. Что будет, когда однажды этот пространственный мешок, полный трупного яда, прорвёт, и вся гнусность человеческая рекой потечёт в живые миры? О, сколько чудовищ породила эта несчастная и грешная планета! Неудивительно, что прочие миры избегают контакта со странным зверем, который называется человек.

* * *

Воронка извивалась, её неровные тёмные стены проносились мимо, словно рёбра, выпирающие из-под шкуры гигантского животного, а свет впереди словно бы и не приближался. Мало того, Занната и его провожатого снова начало сносить вбок, к дышащей поверхности воронки.

— Тебя опять заносит. — заметил Спутник.

— Не могу ничего поделать. — в отчаянии отозвался Ньоро делая героические усилия, чтобы снова вернуться к центр воронки. Ничего не получалось, и его так-таки и кинуло на стену. В тот же миг там раскрылся жадный тёмный рот и проглотил обоих путешественников.

— Отчаяние родителей, утративших своих детей. Ну, тебя точно не может это миновать. — сказал ангел, оглядывая бесконечную равнину медно-красного цвета, по которой бродили одинокие люди. — Ты хочешь снова погрузиться в это? Отсюда удрать гораздо труднее, чем из ада маньяков и убийц. Это тоже ад, но только тут страдают невинные.

— Да? — с болью спросил Заннат.

— Вот именно. Теперь ты понимаешь, что за штука эта ваша мифическая справедливость?

— Но ведь мерзавцы, лишившие их детей жизни, тоже горят в своём аду!

— Эти люди того не знают и не видят. К тому же, большинство из них себя, а не кого-то казнят за гибель своих детей. Это твой ад, Заннат.

— Неужели и в смерти нет забвения? — с мучением в голосе спросил он, глядя с высоты на бродящих людей, как они рыдали, заламывая руки.

— Это самоубийцы. Они не выдержали. — спокойно ответил ангел, и Заннат содрогнулся от его хладнокровия.

От бесконечной плоскости несло жаром — там было пекло, в котором горели и не сгорали люди.

«Меня спасла работа. — подумал Заннат. — Этот проклятый Спацаллани, который нагрузил меня своим Лабиринтом. Ему я должен быть благодарен, что не брожу сейчас по этому бесконечному полю страдания.»

Они взмыли в багровые небеса и вырвались обратно в бесконечную кишку тоннеля. По всей поверхности воронки проходили волны судорог, дышали рты чуть приоткрытых устьиц — это ждали своей добычи множество пространств. На глазах у Занната бледная тень подлетела к стене и была поглощена.

— Что там? — спросил Заннат, указывая на круглое окно, которое продолжало освещать своим бесстрастным светом внутренность тоннеля. — Там рай?