Планета свалок. Путешествия по многомиллиардной мусорной индустрии

Я полагаю, в конечном счете вину надо возложить и на потребителей в Китае и США, которые покупают пластиковые товары, а затем выбрасывают их в мусорные баки. Конечно, обычному человеку невозможно определить, куда пойдет его бак. Но можно предотвратить его наполнение. Вам не нравится Вэньань? Меньше беспокойтесь, куда ваш мусорщик забирает ваши отходы, больше беспокойтесь об их объеме. В то же время хорошо бы посоветовать корпорациям, поддерживающим Вэньань и аналогичные места, покупая у них переработанный пластик, обратиться к более экологически чистым материалам.

Возможно, когда-нибудь какая-нибудь частная компания найдет способ переработать дешевый пластик. Возможно, ее опередит государство – Китай тратит миллионы на исследования по утилизации, а вот американское правительство финансирует эту сферу крайне слабо. Но пока такая помощь не появилась, миру, скорей всего, придется принимать реальность Вэньаня и ему подобных мест.

Перед отъездом из Вэньаня Джош хочет обсудить с врачом здоровье местных жителей. Во второй половине дня мы отправляемся бродить в поисках клиники по нескольким переулкам, оставшимся от деревенского пошлого. Вообще-то наши шансы найти медика не так уж плохи: в большинстве малочисленных китайских деревенек есть медсестра или врач, которые могут справляться с мелкими медицинскими проблемами, случающимися в повседневной жизни.

Вскоре мы проходим через ворота, выложенные яркой плиткой, за которыми находится приятный двор. Увидев открытую дверь, мы заходим в небольшой кабинет, где за письменным столом сидит плотно сбитый пожилой мужчина; на нем фланелевые шорты, серая рубашка поло и сандалии на черных носках. Солнце, падающее через дверь, и настольная лампа дают свет, но все же в комнате темновато. У задней стены две кровати со старыми грязными матрасами. На дальней от меня кто-то скрючился – трудно разобрать, мужчина или женщина.

Доктор смотрит на нас с удивлением: на этих улочках, а тем более в больнице, иностранцы – не самое обыденное явление. Нам нужно быстро что-то сказать, и Джош успокаивает врача: он американский ученый, профессор, в общем, известное лицо. Доктор, очевидно, считающий себя образованным человеком, приободряется и рассказывает нам, что ему 60 и что он работает в этой деревне с 1968 года. Когда он начинал, его учили лечить простые повседневные заболевания; от его коллег не требовалось умения ставить неочевидные диагнозы или проводить сложные операции. «В шестидесятые, семидесятые и в начале восьмидесятых, – говорит он, – большинство заболеваний тут было связано с какими-то проблемами с животом, поносом, в общем, связано с питанием и водой».

Болезни «бедности» исчезли, как только в уезде стали копать более глубокие колодцы, которые не загрязнялись отходами жизнедеятельности животных и людей. Однако прогресс имел свою цену: по словам доктора, за новые колодцы приходилось расплачиваться торговлей пластиковыми отходами прямо на улицах. «С восьмидесятых распространилось повышенное кровяное давление, – объясняет он. – Раньше такого не было. Сейчас оно у сорока процентов взрослого населения. В восьмидесятые вы обнаружили бы его только у тех, кому за сорок. В девяностые мы наблюдали его уже у людей, которым тридцать с чем-то. А сейчас оно встречается уже в возрасте 28 лет. А вместе с этим еще и легочные проблемы, которые ограничивают движение. Люди сталкиваются с ними, когда им за тридцать, и бывает так плохо, что они даже двигаться не могут. Их парализует».

Через несколько недель после поездки я позвоню своему другу, врачу, и он расскажет мне, что описанные симптомы и экологическая обстановка позволяют предположить у молодых жителей деревни фиброз легких и парализующий инсульт.

– В семидесятые и восьмидесятые люди не умирали от высокого кровяного давления, – добавляет деревенский медик. – А сейчас умирают. Мне шестьдесят, и, когда я был ребенком, мне вспоминается, может быть, один человек, который был настолько болен, что не мог встать с постели [вероятная жертва инсульта]. А теперь таких сотни.

– В чем причина? – спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

– Загрязнение. Стопроцентно дело в загрязнении.

– А стоило ли оно того? – спрашиваю я. – Стоило ли экономическое развитие Вэньаня таких проблем с экологией и здоровьем людей?

Он качает головой.

– Раньше со здоровьем было понятнее. Мы знали, в чем проблема. А нынешние болезни, они вас просто убьют. – Он улыбается нам:

– Даже я не чувствую себя нормально. Когда вы уедете, сам собираюсь пойти в больницу.

Глава 10 Отдел реинкарнации

Запах металлолома силен, даже если вы едете в пикапе с кондиционером. Я сижу рядом с Дэйвом Стэйджем, вежливым управляющим огромной базы OmniSource в Форт-Уэйне (штат Индиана); он проводит экскурсию для меня и моей будущей жены Кристины. Со мной такое впервые: обычно я никого не беру в поездки. Но если мы собираемся пожениться, то Кристине нужно знать, почему мне настолько сильно нравится весь этот мусор.