Планета свиней 3. Жаркий сезон

Волк поднялся с лавочки, шарил глазами вокруг, словно что-то потерял.

– Может, в кабак? – неожиданно предложил Масол.

Шмаль постучал по карманам своей жилетки, сделав кислую мину.

– Хотелось бы, но я пустой. Не обжился ещё на новой жилплощади.

***

Масол привёл чёрного в приличное место. Ресторан назывался «Морской пёс». С веранды без навеса открывался шикарный вид на море. С неба светили весёлые южные звёзды.

Основной зал в глубине заведения выглядел богато. Тихо играла музыка. За столами сидели хорошо одетые гибриды. Возле бара держали в руках пенные бокалы два человека. Цены в меню были приличные, но волк с деньгами прощался легко, словно имел свою личную машинку для печатанья бабосов – или грошей, или капусты, или лавэсиков – это кому как удобно.

Шмаль впервые за долгое время почувствовал себя в гуще событий. Присутствие по соседству криминального элемента возвращало чёрного кота в привычную стихию вечного праздника, нервных срывов и многозначительных взглядов. Надо признать, что крымский бандитский контингент заметно отличался от сибирских бригад. Ну, например, в Якутске самой отвязной братвой считались коты, куницы и соболя; вершину бандитской иерархии занимали росомахи и песцы. В Ялте на месте котов и прочих гопников оказались хорьки и морские свинки, а теневым бизнесом в городе заправляли – собаки. Масол рассказал, что трое псов, сидящие в центре зала, главные в Ялте.

– Это Жужа, – знакомил с блатными волк.

Жужа был крупный пёс – дворовой породный. Его предки лазили по помойкам, сбивались в городские стаи, облаивали домашних йорков и пекинесов. Сохранив в себе вольный нрав, Жужа определённо знал, где поживиться и как наловить рыбки в мутной воде. В его бригаде насчитывалось до полусотни бойцов. Бандиты собирали дань с третьей части торговцев города. Жужа владел двумя гостиничными комплексами на побережье, десятком кафе и ресторанов, а также числился меценатом известного дворца «Ласточкино гнездо».

– Псина! – еле сдержался, чтобы не сплюнуть Шмаль, дав заключение отвратной морде дворового Жужи. Чёрный морщился, представляя, что запах от собаки исходит губительный для своего тонкого обоняния.

– Тот ещё гангстер, – уплетая жареную барабульку, кивнул Масол. – А справа от него сидит Люций.

Вид у пса был благородный, как и подобает породе английского мастифа. Во взгляде читалась рассудительность. Мохнатые складки на морде выражали вечную задумчивость. Люций был мозгом криминальной троицы. Два винзавода, целая стая рыбацких судов и сеть супермаркетов бытовой химии «Не пахнет», продукцией которой отмывали лапы антропоморфы – приносили немалый доход хозяину. Гибридный мастиф выглядел более чем солидно и весил под триста килограммов. Такой лапу на плечо уронит, и всё – конец сибирскому авторитету.

– Сразу видать – несговорчивый барбосик, – заключил Шмаль, прикусив бутерброд с петушиной колбаской.

К тому времени волк съел три порции барабульки, два крымских салата с сухариками, нарезку петушиной колбасы с хлебом, запив всё литром «Хереса». Он питался от пуза, а вес не набирал.

«Или спортсмен, или прокажённый, но на торчка непохож. И водку мне не предлагает. А не предлагает, значит, жлоб!» – оценил нового знакомого Шмаль, ловко подцепив вилкой кругляшок петушиной колбаски.

Масол откинулся на спинку стула. Погладил свой плоский живот и продолжил знакомить с собаками.

Третий пёс по имени Гарри ростом был меньше Шмаля, наверное, до подмышки. Такого корми не корми, не на сантиметр не прибавит. Мелкая, невероятно злющая порода чихуахуа подразумевала скверный характер. Что являлось абсолютной правдой. Уши у Гарри были подвижные. Из длинной морды, чем-то напоминающей морду крыса Германа, выглядывали белые клыки, похожие на обломки вязальных спиц. Глаза были дикие – навыкат – вечно слезящееся, будто вот-вот бешеная сила вырвется из маленького черепа. Лапы у пса тонкие и костлявые. Но как бы тщедушно ни выглядел Гарри, вот этими тощими лапками он управлял всей игорной империей на побережье. Одно время он даже хотел построить казино в Севастополе. Но боевые бобры из ВМФ накатали жалобу самому князю Владимиру. После приезда комиссии из Москвы пришлось отказать от заманчивой идеи. Как известно, московский князь за Севастополь мог любой стране седалище в клочья порвать; поговаривали, что большой кровью полит город-герой, ещё той настоящей, горячей кровью – человеческой!

– Гарри самый важный из всей троицы. Ну, это, на мой взгляд, – подытожил Масол.

Чёрный слыл котом недоверчивым и весьма осторожным. Помотало его по Сибири, покидало по сугробам и медвежьим углам – жизнь научила недоверять первому встречному.

– Да он мелкий какой-то, – не поверил Шмаль, поглядывая на третьего пса.

– Все проблемы от карапузов. Один момент, если позволишь.

Волк взмахнул книжкой меню, подзывая официанта.

К столику тут же причалил енот среднего возраста с ручником наперевес.

– Водку уважаешь? – спросил Масол у Шмаля.