Планета свиней

Издательский дом «Т 9», когда-то гремел своими громкими разоблачениями на всю страну. Он имел обширную сеть киосков во всех крупных городах. Еженедельная газета «Всё для кабанов» — это единственное, что печатала якутская типография в настоящее время. Потому в киосках приторговывали табаком, пивом, канцелярией и чудодейственными средствами от глистов. Все кабаны покупали газетёнку, перелистывая страницы, сидя на унитазах. Особенно нравилась последняя колонка с некрологами в траурных рамках. Свиноматки внимательно изучали фотки умерших, выбирая освободившиеся имена для ещё не родившихся кабанчиков, а мужики завидовали погибшим бойцам, зная, что не за горами тот день, когда их гордые профили напечатают на последней странице.

При ограблении выручка не пугала огромными барышами, но удовлетворяла стабильностью. Если разработать мудрый план и в течение часа «бомбануть» три лавки сразу, то можно не бедствовать целый месяц. А если поймают полицейские по горячим следам, то больше полугода не дадут. Опять же — на пороге зима, холода, полёт белых мух и сибирская тоска, а в тюрьме весело. Шайки котов и ватаги соболей не дадут загрустить никому.

— «Т 9» тема для начинающих. С этого дня работаем только по-крупному, — сломал зубочистку Шмаль и щелчком отбросил её, куда-то себе за спину. — Императора идём выручать.

— Ну, босс, ты крутой!.. по мелочам не размениваешься! — восхищался рыжий. — А где сейчас император?

— По телеку трещали, что похитил его этот… ну который главный охранник князя, — вспоминал имя Шмаль.

— Одноглазов Елисей, — подсказал Барс.

— Точно, братан! Короче, думаю так — вождя в Алдан повезли, а далее в Москву на перекладных. Не тот он, за кого себя выдаёт. Смекаешь?

— Кто не тот?

— Одноглазов, кошкина твоя душа! — рассмеялся чёрный.

— Почему не тот?

— А разве не понятно?

— Он нам обещал в Крым: обманул, что ли? — догадался рыжий.

— Вот именно. Соображаешь, когда я рядом, — похвалил Шмаль.

— Вот волчье племя! — сплюнул Барс. — И что делать будем?

— Мстить будем.

Планы на вечер изменились. Чёрный потянулся за рыбьим хвостом. Посасывая косточку, причмокнул и сказал:

— Одевайся братан. К Абрамяу пойдём — за бабосами.

***

Абрамяу, Герман и Жюль в разной степени страдали от грандиозного перепоя.

Крыс обмотал голову мокрым полотенцем и, развалившись в кресле, попивал газированную водичку прямо из сифона, закидывая за щеку любимое лакомство кусочки грецкого ореха. Жюль сидел на диванчике рядом с хозяином кабака и надоедливо вздыхал. Он жаловался на судьбу, намекая на возможное продолжение банкета. Но Абрамяу было хуже всех. Убытки были катастрофическими. Кабак нёс громадные потери. Мало того что «Молоко» превратили в кабанью плаху, так ещё во время восстания разграбили колбасную лавку и ателье одежды обворовали, что на площади у дворца. Из ателье стащили все шмотки. Манекенам открутили головы, и в неизвестном направлении уволокли пять швейных машинок.

— Абраша, сил нет… может, выпьем? — стонал Жюль.

— Сам подыхаю. Нет, брат, я больше не пью, — еле мямлил Абрамяу.

Одна радость: с самого утра он обзвонил весь персонал кабака, собрал всех в зале и заставил трудиться. Лысые коты оттирали на полу нарисованные мелом фигуры свиней, туда-сюда двигали мебель и подметали осколки битой посуды.

Администратор Рамсес получил лапой в нос за дерзость и лишние вопросы. Под глазом у него светился приличных размеров новенький синяк.

— Не хочешь пить, тогда давай я ещё кому-нибудь морду набью, — не отставал Жюль. — Скучно мне и тяжко.

В кабак зашли два друга: Шмаль и Барс. Мороз заставил парней приодеться. Оба в валенках, купленных в человеческом магазине для детей и в куртках ниже колен. У Шмаля обычная «полярка» с капюшоном, у Барса необычная куртка, а дизайнерская — дорогая и белая — с надписью «armyani».

— Не надо искать чёрного кота в тёмной комнате. Налей всего сто грамм, и он выйдет из мрака сам, — с пафосом произнёс Жюль, привстав с дивана, чтобы поздороваться. — Шмаль, брат мой! Я скучал по тебе.

— Ой, ну только не сейчас, — свернулся клубком Абрамяу, заметив блатных друзей. Показалось, что он заплакал.

Шмаль рассматривал разгромленный зал. Столы переломаны, из стульев собрали гигантскую пирамиду, в самом низу груды мебели, словно сказочный сфинкс, улыбался Рамсес со свежим фингалом под глазом.

— Кто обидел тебя, богатырь? — спросил чёрный.

Рамсес шмыгнул носом, показав тонюсеньким пальцем на кота в тельняшке.

— А-а, этот? Этот может, — блеснул сломанным клыком Шмаль. — Жюль, ты что буянишь? Доходягу поколотил, и на радость князю целый взвод кабанов завалил?

— Привет, достойным уважения, — замурчал Жюль. — Иди, обниму тебя.

Коты мимолётно соприкоснулись носами. С рыжим Жюль поздоровался за лапу.

— Здорова, пацаны, — еле бормотал Герман.

— И тебе не хворать, — кивнул крысу Шмаль и посмотрел на Абрамяу. — Говорил тебе: бросай всё к собачьей матери и с нами в Крым собирайся. А он: я не хочу, у меня бизнес.

Абрамяу вжался в диван, пряча лапой сухой нос. И зачем его мама на свет родила?.. чтобы он мучился каждый день?