Планета–тайга: Я живу в заонежской тайге. В медвежьем краю

Я брал отпуск совсем по–другому… Дедка не доставал никакой бумажки, не возводил руки к лику святого и даже не уговаривал быть повнимательней. О нашей беседе осталась у меня просто хорошая память, будто перед дальней дорогой я выслушал очень нужные советы, а уж никак не нравоучения… Тогда я уходил в лес надолго и по пути зашел попрощаться к человеку, который и раньше помогал мне добрыми советами, зашел, совсем не зная, что у этого дедки всегда берут отпуск пастухи. От старика я ушел легко, запомнив все, что говорил мне он о рыбных местах, о волне и ветре, о том, как не пересушить рыбу и как заранее знать бурелом… Все это были нужные и полезные советы. И сейчас у станка, рядом с вечерним костром, я перебираю в памяти все известные мне статьи отпуска, статьи–обещания пастуха, и снова и снова обдумываю их…

…Не баловать с девками, не ломать дерево, не брать ягоду, не брать гриба, не знать крови… Рядом с моей сумкой на дереве висит старая безотказная двустволка. Но двустволка в этом году около стада еще ни разу не стреляла. А если случится выйти зверю, что тогда? Тогда первый выстрел будет только по елкам. Почему? Из-за списка, из-за статьи «не знать крови»? Наверное, нет. Зачем бить зверя, когда он может просто уйти, поняв предупреждение? Не будет стрелять ружье в зверя еще и потому, что сейчас зверь линный, негодный. А птица? Птицу здесь не бьют из ружья. Тогда в кого же стрелять?

А если другой человек, с другими мыслями пойдет к стаду, пойдет, не уяснив себе, что пастуху нельзя быть жестоким, нельзя попусту ломать деревья, колотить скот и отвлекаться за другим делом, будь то ягоды, грибы рыжики или кокетливые красавицы? Наверное, для такого человека и существуют статьи отпуска, существуют обязанности и ограничения, без соблюдения которых человек не имеет права брать на себя ответственность за тех коровушек, которых доверили пастуху жители деревни. Ну, а если у человека все-таки нет совести, если он может нарушить отпуск и своим невниманием принести людям беду, как тогда? Тогда уже сам леший, что бродит где-то рядом, должен сказать свое слово. Но в хорошей деревне не положено нести сор за огород и идти на пересуд к каждому лешему — и негодного пастуха, халюзу, рассчитывают сами.

Телушки совсем близко подошли к станку, обступили меня, собак и, наверное, уже ждут, когда я поднимусь и пойду в деревню… Стадо возвращается домой чуть усталым, сытым шагом. Немного упрямится бык. Бык злой. Он рос не здесь. И где-то там, в другом месте, не очень мирный человек обучил его злости. Пока мы обходим быка стороной, но с каждым днем расстояние между животным и людьми сокращается. Бык давно уже не ворошил наши станки, не бросался на пастухов, присевших у костра. Да совсем и не страшно, если он даже бросится, — у быка в ноздрях кольцо, по кольцу можно ударить батожком, и бык остановится, а уж в крайнем случае можно ухватиться за кольцо руками. Но зачем пускать в ход палку? Скоро бык успокоится сам, совсем перестанет припадать перед нами на колено и упрямо рыть землю крутым рогом…

Глава двенадцатая МЕДВЕДИ

Начав предыдущий рассказ, я очень хотел посвятить его только животным, хотел вспомнить тех коров, которые по–своему не забыли дикие времена, хотел рассказать о лошадях, что заявлялись в деревню не чаще одного раза в неделю. Я находил следы этих вольных животных и с удивлением узнавал, что наши кони ведут в лесу жизнь, близкую к жизни лосей. Они давно проложили по тайге свои тропы, устроили свои дикие водопои и не раз пугали меня неожиданной встречей у лесного озера. Подойти в лесу к такой лошади, а тем более поймать ее было неразумной затеей.

Но деяния наших коней не ограничивались лесными походами. Порой поступки этих животных ставили в такой тупик, выбраться из которого удавалось не сразу… Первым меня поразил Демон, пожилой конь вороной масти… Дикая, развевающаяся грива, надменный взгляд, взбалмошный характер и добровольно взятые на себя обязанности пастуха… Демон действительно пас наших телушек. По утрам он возвращался из лесного похода и встречал стадо на выпасе. Под его надзором телушкам приходилось туго. Малейшее непослушание вызывало незамедлительное наказание. У Демона, разумеется, не было кнута, и он пользовался для обуздания подопечных своими крепкими зубами, по которым не так уж редко выбирали когда-то хорошего коня…