Планета-тюрьма

Глава десятая

— Вы обманули нас, — почти прорычала Марла.

Они с Ренном сидели за маленьким столом напротив Хончо и Ванессы. Свет в кают-компании был выключен, чтобы не мешать просмотру голозаписей.

— Не совсем так, — спокойно ответил Хончо. — Просто мы кое о чем умолчали, но все остальное полностью соответствует действительности.

— В самом деле? — с притворной кротостью спросил Ренн. — Предполагалось, что вы занимаетесь биологическими исследованиями местных форм жизни.

— Так оно и есть, — заверила его Ванесса. — Помнишь Барта?

Ренн, конечно, запомнил полного лысого ученого с кудрявой бородой.

— Конечно. Это тот тип, который сомневался, стоит ли нам доверять.

Хончо жизнерадостно заухал, Ванесса улыбнулась:

— Так вот, Барт и есть один из наших биологов-исследователей. Чертовски хороший, между прочим. Он действительно изучает местные формы жизни и чуть с ума не сошел от радости, когда увидел образчики кенгуру, которые мы прихватили с собой. Однако правда и то, что некоторые из нас занимаются исследованиями совсем в другой области.

Идя сюда, Ренн рассчитывал услышать лекцию о биологических исследованиях, в которых им предстояло участвовать. Однако вместо этого Хончо повел речь об искусственных планетах и высказал предположение, что Трясина может оказаться одной из них. Тут-то и выяснилось, что биологические изыскания — отнюдь не главная задача работников станции. В памяти всплыли обнаруженные Капитаном руины, но Ренн промолчал, решив прежде выяснить, какую выгоду можно извлечь из этого знания.

Он с интересом выслушал рассказ Хончо о том, что большинство искусственных планет были открыты в ранние годы освоения космоса, что на них не обнаружено никаких признаков разумной жизни и что несомненное сходство между ними, независимо от того, в каких мирах они найдены, наводит на мысль об их общем происхождении. Хончо признал, что до сих пор в отношении искусственных планет у науки больше вопросов, чем ответов. Куда ушли Строители? Что с ними случилось? Может быть, война? Или бедствие космического масштаба? К несчастью, время, погодные воздействия и тектонические сдвиги лишили людей возможности получить ответы на большинство из этих вопросов.

И все же нет-нет кто-нибудь да натыкался на развалины, не слишком сильно пострадавшие под губительным воздействием времени. Открытия такого рода мгновенно становились сенсацией. Люди, сделавшие их, начинали без конца мелькать во всех выпусках имперских голоновостей, рассказывая о своей находке и не забывая упомянуть о трудностях, с которыми им пришлось столкнуться, частенько преувеличивая их. Как правило, их находки имели очень небольшую материальную ценность. В основном это были обрывки загадочных надписей на неизвестном языке, или обломки машин непонятного назначения, или что-то, напоминающее не то произведение искусства, не то бред сумасшедшего. Установить разницу между тем и другим не представлялось возможным. Ученые, конечно, встречали все эти находки с неописуемым восторгом, но простые обыватели проявляли к ним очень мало интереса и помнили о них в лучшем случае до следующей сенсации.

И все же не исключено, что кто-нибудь когда-нибудь да наткнется на нечто по-настоящему ценное. На новую технологию, драгоценные камни или просто предметы, за которые можно получить хорошие деньги. Люди помнили об этом. Вот почему каждый год множество ученых отправлялись в экспедиции, чаще всего на собственные деньги, обыскивая уже открытые и пытаясь найти новые развалины. Некоторые ученые считали, что такие частные раскопки могут нанести непоправимый вред ценным археологическим находкам, в то время как их менее принципиальные коллеги буквально соревновались между собой за право возглавить такого рода экспедицию.

Наконец Хончо закончил свою лекцию.

— И что же заставляет вас думать, что Трясина тоже искусственная планета? — спросил Ренн.

В огромных, похожих на блюдца глазах Хончо вспыхнуло выражение торжества.

— Голосъемки, сделанные с космической станции. И еще чувство, которое у меня вот здесь, — и Хончо ткнул себя когтистым пальцем в грудь.