Планета Тивит

– Это Максим. Это Агриппина! – представил я их друг другу, весело наблюдая какой эффект на полицейского произвела глава Харьковского Ковена. Она тоже заметила замешательство Макс, но почему-то издеваться не стала, а просто двинулась мимо, как ледокол среди торосов, раздвигая наши остолбеневшие фигуры.

– Дворкин…– беспечно произнесла она, расшагивая по комнатам квартиры, словно бы и без особой цели, но я своим внутренним зрением видел, как она сканирует помещения. И то, что она видела, колдунье нравилось все меньше. – Неужели, ты не можешь жить спокойно, а? Помнится, ты действительно хотел начать все с нуля, заняться семьей и отойти в сторону, дав силам добра и зла разбираться между собой самим?

– Человек предполагает, а Бог располагает, – пожал я плечами, увлекая колдунью на кухню, где по старой советской привычке и проводились все архиважные переговоры за чашечкой кофе или чего покрепче, – я не сам ищу эти приключения…Они каким-то таинственным образом сами меня находят!

– От судьбы не уйдешь! – погрозила мне шутливо пальчиком Агриппина, заставив Макса изумленно и восхищенно замереть с открытым ртом. Боюсь, что, так вожделея ведьму, он, напрочь, забыл об истинной нашей цели. – И во что вы вляпались мальчики? При чем тут планета Тивит? – спросила она, после недолгого молчания, пока я наводил себе, ей и Максу кофе.

Пришлось ей все рассказать от начала и до конца. По крайней мере то, что я знал и знал Максим. Рассказ получился сумбурным, но ведьму это ничуть не смутило. Изредка вставляя гневные восклицания, она все же дослушала нас до конца и попросила показать ей стены с ободранными обоями.

– Прошу вас, сударыня…– подхватился полковник, но я его приостановил. Попросив сварить нам по чашке кофе, от которого мне за сегодняшнюю ночь уже тошнило, как, впрочем, и от сигарет, которых в пачке осталось три штуки.

– Пошли…– я проводил ее в комнату, где на стене красовалась надпись бывшего хозяина квартиры.

– Тивит никогда не был землей, и не будет…– прочитала Агриппина, разглядывая стену.

– Что это может значить? – подошел я к ней поближе, вслед за ведьмой, которая шагнула вперед, чтобы лучше рассмотреть эту «наскальную живопись»

– Тивит никогда не был землей…– снова прошептала чародейка, прикрывая глаза. Ее тонкая женственная ладонь с тонкими пальцами, густо украшенными перстнями, прошлась по стене, почти не касаясь ее. Несколько раз ведьма ощутимо вздрогнула, словно пытаясь вырваться из транса, в которой загнала сама себя.

– Тивит…Нет…– мужской голос из уст такой красавицы прозвучал ошеломляюще. Я отодвинулся в сторону, понимая, что в теле колдуньи сейчас сидит кто-то, кто говорит с нами. – Тивит…Я не хочу…Не буду…Мама…Олег…Боль…Союз нерушимых…Так не должно было получится…Он никогда не будет Землей! Мама…Мамочка…Я ошибся…

Неожиданно тело Агриппины изогнулось. Она скрючилась от боли, открыв глаза. Громко закашлялась, сплевывая на пол густую слюну.

– Что с тобой? – я бросился к ней, поддерживая ее под локоть, ощутив, как глава харьковского Ковена ведьм дрожит всем телом. Бледная кожа на ее открытом плече покрылась мурашками. Чародейка зябко повела плечами, пытаясь придти в норму.

– Все нормально, Дворкин…– выдавила она из себя. Смахивая выступившие в уголках глаз слезы. – Все отлично…

– Ты бал в трансе! Что ты там разглядела?

– Кофе готов! – в дверях спальни появился Максим с подносом, на котором дымилась порция бодрящего напитка.

– То, что надо…– Агриппина бросилась к подносу, чуть не сбив меня с ног. Схватила первую попавшуюся чашку и одним глотком выпила, даже не почувствовав обжигающего кипятка. – Ух…– выдохнула она, согреваясь, ощущая, как живительное тепло растекается по телу теплой волной.

– Агриппа…

– Да, Саша? – Макс смотрел на нас, как на сумасшедших. И если бы не явная симпатия к ведьме, то давно он уже упрятал нас бы в «пятнашку» обоих.

– Что там? Что ты увидела? – покосился я на жуткую надпись. Судя по реакции колдуньи, вляпались мы на этот раз во что-то намного серьезнее, чем прошлые наши приключения. Такой испуганной и обессиленной, я главу Ковена не видел никогда.

– Эта надпись…– кивнула она на стену спальни. – Это написал нездоровый человек!

– Это мы знаем! – согласился с ней Макс.– Здоровый человек писать такую херню не будет! Олег Митусов дата рождения точно неизвестно, родился в Чехословакии, работал директором магазина, параллельно занимаясь научной работой. По нашим данным, отправляясь защищать диссертацию, забыл ее в общественном транспорте и безвозвратно сошел с ума. После начал писать на стенах вот такие буквы и не связанные с собой фразы, испытывая терпение городских властей, которое скоро кончилось, и его упекли в первую областную психиатрическую больницу, где он скончался от туберкулеза.

– Странно…– хмыкнула Агриппина.

– Что странного?

– Я его не вижу среди мертвых…

– Что значит не видишь? – удивился я.

– Он жив…Его душа при нем!