Планета Вода

Низший состав островного населения – рабочие, водолазы, обслуживающий персонал, охранники – жили в очень хороших условиях, но сотрудники лаборатории, фандоринские коллеги, существовали просто по-королевски. Каждому была предоставлена двухэтажная квартира в длинном блоке таунхаусов. Заботиться ни о чем не приходилось, особая консьержная служба полностью обеспечивала быт. Жалованье инженеру Буллю назначили очень щедрое – триста долларов в неделю, втрое выше, чем он получал бы за такую работу в Европе или Америке.

Атмосфера в лаборатории была чудесная – азартная и товарищеская. Никакой таинственности. Все были увлечены своей работой, много шутили, хохотали, дурачились. Иногда затевали какое-нибудь спортивное состязание или даже возню, поскольку люди были в основном молодые и все без исключения холостые – очень разумно: когда человек не отвлекается на личную жизнь и к тому же занимается чем-то интересным, он не считает, сколько часов провел в служебном кабинете. Вот как нужно устраивать научные центры, думал Фандорин. Чтобы много талантливых людей, собранных в одном месте, воспринимали работу как игру и заряжались друг от друга энергией.

Всё это было мило и славно, однако никаких признаков германской военной базы или чего-то засекреченного Эраст Петрович нигде не обнаруживал.

Среди коллег были и немцы (здесь работали ученые и инженеры самых разных национальностей), но ни одного с прусской офицерской выправкой, которую не спрячешь никакой цивильной одеждой. Кроме экзаменатора с кайзеровскими усами Фандорин ни одного подозрительного персонажа не увидел, да и Генерал тоже куда-то запропастился.

Постепенно, разговаривая с сослуживцами, Эраст Петрович выяснил, что за люди проводили собеседование.

Генерал, оказывается, действительно был отставным генералом германской службы (это и не скрывалось), каким-то «фоном» с двойной фамилией через «цу», которую никто не мог запомнить, поэтому его и звали просто «Генералом». Он ведал охраной и безопасностью острова. Концерн очень ревниво оберегал свои научные и производственные тайны, а их тут было немало. При отборе новичков у Генерала была привилегия брать себе любого соискателя, который ему может пригодиться.

Щеголеватый Ласт заведовал всей медицинской частью. Работа у водолазов была опасная, иногда происходили несчастные случаи и на производстве, но, как понял Эраст Петрович, главной заботой доктора считалось поддержание «психологического здоровья» в мужской общине, где естественная для такого однородного сообщества агрессивность легко приводит к конфликтам. Ласт выполнял роль инспектора по кадрам. Его слова было достаточно, чтобы человека, иногда безо всяких видимых причин, в один день посадили на катер и спровадили с острова.

Загорелый Нэп занимал должность диспетчера, то есть руководил всей производственной и исследовательской деятельностью, распределяя людей на работы и решая, кто чем будет заниматься. Этот человек казался профессионалом сразу во всех областях. С морскими ботаниками, фармацевтами, техниками он общался на равных, всюду успевал, никогда не терял веселости.

В первый же день Нэп устроил Эрасту Петровичу ознакомительную экскурсию: провел по поселку, показал, как работают фабрики, даже спустился с новичком на морское дно, где ровными квадратами были высажены водоросли и колонии ракушек, причем оказалось, что в скафандре диспетчер двигается ловчее Фандорина, привыкшего плавать налегке, с одним только пневмофором.

Когда Эраст Петрович сказал, что есть способ перемещаться под водой менее громоздким образом, Нэп накинулся на него с расспросами. Всех технических секретов Фандорин, конечно, не выдал, но сообщил достаточно, чтобы диспетчер воскликнул:

– Дружище Пит, теперь я знаю, какое дело вам поручить! Попробуйте соорудить опытный образец резервуара со сжатым воздухом для наших водолазов. Если удастся – выбью для вас аппетитную премию.

Он заглядывал к Фандорину ежедневно, выспрашивал, как движется работа, и радовался каждому шажку вперед. Изобретения, сделанные покойным Буллем, Эраст Петрович выдавал по чуть-чуть. Мозг его был занят совсем другим.

Строгого присутственного режима в научном центре не существовало, каждый распоряжался временем по собственному усмотрению. Некоторые ученые-теоретики вообще предпочитали с утра до вечера сидеть за бутылкой в таверне – известно, что всякому творческому уму потребна своя подпитка. Кое-кто не вылезал из публичного дома, а бордель в Сен-Константене был знатный. Контингент доставляли из Марселя и Порт-Саида. Наведался в дом с красными фонарями и Эраст Петрович, подумав, не завести ли ему дружбу с веселыми барышнями. Жрицы любви часто видят и знают больше, чем кто бы то ни было. Но остался разочарован. Оказалось, что публичный дом функционирует по вахтовому методу: контингент полностью заменяют ежемесячно, а по условиям контракта женщинам не разрешается выходить на улицу, так что ни черта они не знают, сидят, как курицы в курятнике.