Планета Вода

А еще – по сугубо личным мотивам – очень хочется узнать, где тут можно повстречать тихого человечка с пушистыми седыми волосами…

Квартал «Сан-Суси» оказался чем-то вроде уменьшенной копии Кони-Айленда или, пожалуй, Всемирной выставки, на которой Фандорин побывал в 1900 году в Париже. Такие же причудливые павильоны и затейливые палаццо из раскрашенной фанеры, балюстрадки-перильца-флюгера, разноцветные лампионы, мурлыканье механических пианол и сладкое завывание граммофонов. Территория карнавала или масленичного гуляния – только очень размеренного, благодушного, всегдашнего, без криков и праздничной невнятицы.

На Парижской выставке 1900 года

Во французском кафе, в немецкой бирштубе, в рыбном ресторане – всюду сидели люди. Бордель с выходящей из морской пены Афродитой на вывеске светился неяркими, вкрадчивыми огнями. Два нежных женских голоса чувствительно выводили дуэт Ольги и Татьяны из первой картины «Евгения Онегина» – Эраст Петрович даже и не знал, лестно это для его национального чувства или нет. На веселый дом он решил времени не тратить, памятуя неудачу в сен-константеновском вертепе, который несомненно использовался в качестве фильтра перед переводом в Атлантис. Но и здесь женщины сидят взаперти и вряд ли дадут нужную информацию. Проще получить ее в мужской компании, за непринужденной хмельной беседой.

Больше всего народу было в английском пабе. Туда Фандорин и завернул.

Остановился на пороге, прикидывая, к кому бы подсесть, но вопрос решился сам собой.

– Глядите, вон человек, который нам всё расскажет! Я видел, как принц вел его с собой в порт! Эй, борода, давай к нам!

Краснолицый мужчина с пышными усами приветливо махал рукой. Его собутыльники – трое «серебряных», один «золотой» – зашумели:

– Ты новенький? Ты плавал с принцем? Расскажи, как наши грохнули крейсер! Тебя как зовут? Где ты будешь работать? Садись с нами, выпей!

Через минуту Фандорин уже сидел с кружкой пива, окруженный слушателями. Кто-то подсел от других столов, кто-то просто развернулся на стуле.

Начало было удачное. Эраст Петрович как можно красочней описал морской бой. Его слушали, затаив дыхание.

– Да, Пит. Здорово тебе повезло, – шумно вздохнул усач (его звали Диком, он был подводник). – Вот что значит оказаться в правильный момент в правильном месте и в правильной компании. Дорого бы я заплатил, чтобы поглядеть, как наш принц топит бронированную кастрюлю.

– Вообще-то утопил ее старина Клод, – заметил Эраст Петрович тоном, из которого можно было заключить, что они с Клодом друзья не разлей вода.

Впрочем, это, кажется, было излишним. С Фандориным и так все вели себя по-свойски, будто знали его тысячу лет.

Он быстро познакомился с соседями. Двое служили на субмаринах, один пока еще только учился, один работал электриком, а офицер (американец по имени Кокер) был из охранной службы. Он-то больше всего и заинтересовал Эраста Петровича, однако, к сожалению, в отличие от остальных, преимущественно помалкивал.

Поговорили о скором начале большой войны. Перешли на новость не менее интересную – скоро в кинематограф доставят нашумевшую фильму «Путешествие на Луну».

– Какой же силы должен быть заряд, чтобы снаряд долетел до Луны? – задумчиво сказал Фандорин. – Вот если собрать весь к-кранкит, который у нас тут есть, засыпать в патрон, да выстрелить здоровенной торпедой вверх, долетит или нет, как думаете?

Из пушки на Луну

Заспорили. Чертов Кокер слушал с интересом, но про склад ничего не сообщил, хотя Эраст Петрович в пылу полемики задал ему два вопроса: знает ли он, сколько на складе кранкита, и хорошо ли склад оберегают от случайного возгорания или чего-то такого.

Ответ на первый вопрос был: «До хрена». На второй: «Хорошо, не дрейфь». Приставать дальше было бы уже подозрительно.

– А почему взрывчатка так называется – «кранкит»? Кто-нибудь знает? – спросил Эраст Петрович. – Мощная штука. Вы бы видели, как она разнесла «Азенкур».

– Ученый такой есть, его Кранком зовут, – объяснил Дик. – Гений. Он и акустический прицел изобрел.

– Великий человек! – восхитился Фандорин. – Тоже из наших?

Выяснилось странное. Ни подводники, ни электрик изобретателя никогда не видели. Дик даже высказал предположение, что Кранк живет где-то «наверху».

Тут Кокер наконец разомкнул уста и сообщил нечто ценное.

– Ерунда, – снисходительно обронил он. – Профессор живет в Атлантисе. Просто он не шляется по кабакам вроде нас с вами, а сидит у себя в лаборатории и работает. Я его один раз видел в порту. Они с принцем что-то там кумекали над торпедным аппаратом. Седенький такой, маленький. Но он не из братьев, это точно. Одет в штатское. И с принцем они были на «вы».

– Разве в Атлантисе можно находиться тем, кто не член Ордена? – усомнился Дик. – Если ты не шлюха из «Афродиты», конечно.

– Ух, а вы слыхали, что сверху прислали какую-то совершенно невероятную бразильянку? – оживился курсант-подводник. – Говорят, у нее…

И сообщил такие интригующие анатомические подробности, что разговор моментально повернул в более интересном направлении.