Планета Вода

– Накрою простынкой… – уютно проговорил принц. Белая ткань опустилась на лицо и грудь Эраста Петровича. – …И немного покатаю. Что до тебя, Финч, то во-первых, нá тебе носовой платок, вытри кровавые сопли. Во-вторых, вызови на центральный пост всех свободных от дежурства охранников. Через час состоится торжественная церемония. Я произведу тебя в офицеры.

– Благодарю, принц! – голос бывшего агента растроганно дрогнул.

– Не за что. Ты заслужил. Ты настоящий джентльмен. Ну, мы покатились. Оп-ля! – Тележка тронулась с места. – Гляди, Финч, не забудь заказать шампанского. Обмоем твой золотой кортик.

Развязка

Благородный муж и поражение 28 октября 1903 г. Атлантис

Судя по звукам, тележка катилась по оживленной улице. К принцу подходили, спрашивали, что стряслось. Он всем отвечал: беда, некто Пит Булль, из новеньких, стал жертвой несчастного случая. Был голодный, откусывал слишком большие куски и подавился. Не в то горло попало. Такая нелепая трагедия! Вот, хочу сам оказать бедняге последние почести.

Эраст Петрович лежал, стиснув зубы. Он был в этом чуждом мире один, побежденный и униженный. Торжествующий враг глумился над его еще живым, но недвижным телом.

Давно известная истина: на свете нет ничего хуже поражения. Особенно, если ты не пал, сражаясь, а угодил в плен и вынужден видеть, как ликует победоносное Зло.

На помощь, как обычно, пришла мудрость древних. Много веков назад, еще на заре мысли и самых первых представлений о человеческом достоинстве, была сформулирована, вероятно, самая лучшая из максим: «Благородный муж терпит поражение, только если перестает быть благородным мужем».

Значит, я не побежден, сказал себе Фандорин, и на душе стало спокойно. Эраст Петрович приказал телу расслабиться, рассудку отключиться, отдался мерному покачиванию каталки. В следующую минуту он уже крепко спал и видел приятный сон: будто Маса жив, и они рубятся бамбуковыми мечами.

Когда покачивание прекратилось, оборвался и сон – на самом обидном месте. Эраст Петрович как раз нанес оппоненту четвертый юко-датоцу, до победы оставалось совсем чуть-чуть. Обычно они бились до счета «пять».

Ничего, скоро продолжим, утешил себя Фандорин, пытаясь понять, куда его привезли. Вероятно, меня быстро отправят туда, где сейчас Маса.

Шум города исчез. Было тихо.

Звук шагов.

Простыня соскользнула с лица пленника.

– Это мой дом, – сказал Наполеон. – Мы в кабинете. Никто из посторонних попасть сюда не может.

Лицо его было серьезным – ни глумливости, ни торжества.

– Хочу вам кое-что показать. Смотрите.

Эраст Петрович повернул голову, чтобы взглядом проследить за принцем.

Кабинет как кабинет: письменный стол, полки с папками и книгами, два портрета – молодой Бонапарт надевает на голову императорскую корону, иссохший Бонапарт лежит в гробу. Потолок прозрачный, там мерцает черная ночная вода, какая-то морская тварь посверкивает фосфоресцирующими глазами – пялится вниз, на освещенное, недоступное пространство.

Принц взялся за картину с усопшим родственником, чуть нажал на нее. Картина оказалась закрепленной на толстой стальной дверце.

– Вы хотели узнать, как можно уничтожить Атлантис одним ударом? – Наполеон обернулся к Фандорину. – Взорвать город нельзя. Но один поворот вот этого красного рычага – и включится механизм разгерметизации, остановить которую уже невозможно. Эта мера предосторожности на случай, если мой город подвергнется внезапному нападению и возникнет угроза оккупации. Я не оставлю великим державам своих секретов. Тупоумные пигмеи, правящие миром, испоганят океан точно так же, как они испоганили землю. Смотрите: всего одно движение. Стеклянный купол начнет медленно расходиться по швам. Включится эвакуационная сирена. Хлынет вода. Через двадцать минут здесь будет царствовать море. Я, конечно, останусь в Атлантисе. У меня хватит времени выкурить сигару и выпить бокал вот этого вина. – Он показал пузатую бутылку темного стекла. – Урожай 1815 года – года, погубившего моего великого предка. Наполеон Первый умер на острове Святой Елены, Наполеон Четвертый окончит свой путь на острове Святого Константина. Вы знаете, что святая Елена – мать императора Константина?

– Зачем всё это? – спросил Эраст Петрович. – Зачем вы меня сюда привезли? Зачем показываете красный рычаг? Упиваетесь моим бессилием? «Близок локоть, да не укусишь»?

– Как плохо вы меня понимаете, – вздохнул принц, запирая сейф. – Хотя в досье написано, что вы сыщик психологической школы…

Он подошел к каталке, сел в ногах у Фандорина.