Планета Вода (сборник с иллюстрациями)

Субмарину качнуло — это спрыгнул в люк Маса. Некоторое время спустя он показался по ту сторону иллюминатора, изобразил ритуальный поклон, что в воде было не так-то просто, подмигнул, выпустил красивую струйку серебристых пузырьков. Распластался над водорослями, медленно поплыл, похожий на белобрюхую овальную рыбу-пузырь. В отличие от Фандорина, японец никогда не пользовался водолазным костюмом. От спокойной арубской жизни и морской кухни Маса разъелся и еще больше округлился. Ему под водой не было холодно.

Субмарина на колесах

Поглядывая на часы — надо было следить, чтобы японец не увлекся и не пропустил время возвращения, — Эраст Петрович решил, что, пожалуй, тоже погуляет по морскому дну. Видимость такая замечательная, что вполне можно прочесать не один квадрат, а два. И заколебался — сам ведь себе говорил, что торопиться незачем. Это проклятая западная культура теснит восточную: погоня за результатом в ущерб наслаждению ходом жизни.

— Нет, как вам это нравится? — сказал по внутренней связи мистер Булль, переходя на русский.

Он был человек схематический: про Россию говорил по-русски.

— Читали сообщение агентства «Рейтер»? Они выперли в отставку Витте, единственного хоть чуточку вменяемого министра в их сумасшедшем доме! Моя бабушка говорила: не мешай дураку мылить веревку, пускай вешается.

По-русски он изъяснялся с той же еврейской певучестью, что и по-английски. Как этого человека звали на родине, до того, как он стал Питом Буллем, Фандорин так и не выяснил. Мистер Булль сделался американцем навсегда и без оглядки. О бывшей стране проживания он отзывался исключительно в уничижительном тоне, именуя ее «страной дураков», «Расеей» или просто говоря «у них там». Замечания делать было бессмысленно — от этого инженер делался еще более желчным.

— У них там к власти пришла воровская Безобразовская клика, — с удовлетворением продолжил Булль. — Я говорил вам: эта несчастная страна катится в тартарары, а вы спорили. Обреченное государство скотов, управляемое свиньями — вот что такое ваша Расея.

Эраст Петрович сто раз давал себе зарок не втягиваться с инженером в политические споры, но все же не сдержался.

— Если вам неприятна и неинтересна Россия, зачем же вы так внимательно следите за всем, что там п-происходит?

Прикусил язык, но поздно.

Телефон умолк, но зато донесся лязг, грохот. Люк, ведущий вниз, откинулся, в рубку просунулась голова Булля. Задранное кверху лицо — костлявое, обрамленное черной шкиперской бородкой, зловеще посверкивающее зелеными очками (инженер страдал глаукомой) — задвигалось в воинственном тике.

— Потому что каждый день радуюсь своему американскому гражданству! Читаю, какие дела творятся в вашей убогой стране, и благодарю бога, в которого не верю! А вы, Фандорин, просто глупец, что до сих пор не поменяли паспорт! Уверяю вас, через два или три года никакой России вообще не будет! Развалится к черту! Туда ей и дорога! Наплевать!

— Врете вы всё, — с жестокой улыбкой ответил Эраст Петрович. Он знал, как осадить клеветника России. — Ничего вам не наплевать. Как были русским, так и остались. Кто на телеграф бегал? То-то!

— Ваш япошка — гнусный шпион! — рявкнул на это мистер Булль и ретировался, громко хлопнув люком.

Фандорин уел русофоба историей, приключившейся с месяц назад. В то время Маса был увлечен гипотезой, что ненавистный инженер только прикидывается врагом Российской империи, а на самом деле служит в Охранке и приставлен к господину, чтобы шпионить. Однажды японец явился возбужденный и сообщил: «Негодяй себя выдал! Он только что тайком отправился на телеграф и занял очередь к окошку. По дороге всё время оглядывался! Мы возьмем его с поличным, господин! Идемте скорей!»

Заинтригованный, Фандорин последовал за слугой. И действительно: Булль, воровато оглядываясь, передал телеграфисту какую-то депешу. В Санкт-Петербург.

Эраст Петрович удивленно нахмурился.

Короткая беседа с телеграфистом, подкрепленная золотой «вильгельминой» в десять гульденов, дала удивительный результат. Выяснилось, что мистер Булль регулярно отправляет в Россию денежные переводы. То в комитет помощи жертвам Кишиневского погрома, то в комиссию поддержки голодающих крестьян Харьковской губернии, то в общество призрения сирот.

Призванный к ответу, инженер ужасно разозлился, наговорил чудовищных гадостей и объявил, что разрывает контракт, сию же минуту уезжает. Пришлось долго его уговаривать и пообещать, что инцидент с телеграфом никогда не будет поминаться. Но иногда Эраст Петрович все же не отказывал себе в удовольствии нарушить клятву. Ибо сказано: «Благородный муж должен во всем соблюдать умеренность, в том числе в суровости по отношению к собственным удовольствиям».

В иллюминаторе вновь показался Маса. Покачал башкой, скорбно округлил глаза. Ничего.

— Пойду п-поплаваю, — сказал Фандорин в телефон по-английски, давая понять, что инцидент исчерпан. — Поднимитесь в рубку и следите за дифферентой, а то нас течением подталкивает…

* * *