Планета звезды Эпсилон

— Это ценности господина Хальта, — усмехнулся Баранов. — Дегенераты чертовы! Все себе, себе…

Света приподняла крышку следующего сундука и ахнула, склонившись над ним:

— Володя, это же гобелены из Павловска! — С полотна сыпались позеленевшие, подернутые тлением и плесенью драгоценные нити. — О!.. простонала Света. — Терракоты Итальянского зала — все вычистили, проклятые, когда уходили, чтоб погубить…

— Может, и Янтарная комната где-то здесь? — срывающимся от волнения голосом проговорил Баранов.

— Нет, — Света с сожалением покачала головой, поглаживая растрескавшуюся керамику, — не думаю. Мерзавец рассказывал, что сам видел, как янтари сжигали в Кенигсбергском замке, когда наши начали штурм города. У него на этот счет целая теория: «Мало ли что по пьяному делу один кениг подарил другому кенигу — народ пришел и взял свое». Вот так, не больше и не меньше: народ! — Света огляделась и растерянно подняла руки — она стояла в воде уже по грудь, беззвучно, одними губами прошептала: — Вода прибывает… Это конец? — Баранов ее понял.

— Давай отсюда, будем целы, вернемся. — Он осмотрелся. Взял из ларя крупную жемчужину, повертел в руках, смущенно сунул в карман: — Так, на память…

Вдруг раздался грохот, и на них обрушился водяной шквал. Отбросил, захлестнул Светлану, Баранова приподняло и потащило. Он судорожно пытался ухватить жену за одежду, но ее стремительно относило все дальше и дальше.

— Света! — кричал он, захлебываясь, — Света! Его ударило о выступ стены, он вдруг услышал, но подумал, что ему кажется, где-то совсем рядом тикают часы. «Может быть, сейчас нужно только выстоять, — думал, — выиграть время, в свой час этот Сезам откроется и выпустит нас? Главное — не утонуть. Отчего тикают часы? Часовое устройство выхода из тупикового помещения? Или… Или часовая мина?» — Ив ответ вновь треск, грохот, все заволокло удушливой гарью. Последним усилием воли Баранов скоординировал свое ноющее болью тело, почувствовал, как врезается в воду.

Вилла Хальта полыхала. Гидранты в саду не действовали. Цистерны трех машин давно опустели, и брандмайор скомандовал качать воду прямо из моря. Огонь выбивался, казалось, прямо из-под земли Пламя перекинулось на деревья, и они чадили, умирая.

Из окон дома, с балкона валил пар — пожарные орудовали в комнатах, надеясь отыскать живых.

Рядом с Плетневым нервничали два врача — мужчина, облаченный в полицейский мундир, и женщина. Они обменивались короткими латинскими фразами, будто на консилиуме, когда трудно поставить роковой диагноз.

Из обгорелого дверного проема показались пожарные с ношей — врачи бросились к ним. На носилках лежала молодая женщина. Она не дышала.

— Поздно приехали, — мрачно сказал полицейский комиссар. — Поздно… Часом бы раньше! Но кто мог предполагать, — и, махнув рукой, он отошел от носилок.

«Опоздали!» — эта мысль была первой, когда кортеж полицейских машин выскочил на открытое место и Плетнев увидел зарево над виллой Хальта.

… Когда Плетнев влетел к полицейскому комиссару Рима, того уговаривать не пришлось. Ему только что позвонили из редакции центральной газеты — некто, пожелавший остаться неизвестным, сообщил журналистам о местонахождении русских и дал сведения о рыбочеловеке.

Но, видимо, еще кто-то предупредил и рыбочеловека. И теперь он ушел, подорвав системой часовых мин свое логово и виллу Хальта. Или, поняв безысходность ситуации, просто положил всему конец.

Подавляя горечь, Плетнев заглянул в лицо лежавшей на носилках женщины. С ее лба стирала сажу женщина-врач. Она подняла на Плетнева полные слез глаза:

— Задохнулась. Полная асфиксия. Ей уже не помочь… Заперли. Подожгли дом, не люди — звери!

«А где же наши ребята? — думал Плетнев. — Баранов профессиональный моряк, — тешил себя надеждой, — но их могло засыпать в подземных помещениях, которые ведут от гротов к вилле, могло контузить, ранить, даже убить взрывом…»

— Разумеется, — грустно бросил полицейский комиссар, — будем искать их… их тела.

— Я думаю иначе, — жестко сказал Плетнев. — В доме нам больше делать нечего. Поиск людей надо вести в море. Дайте мне водолазов и лодки. Необходимо…

Очередной подземный взрыв прервал его слова.

— С вами есть саперы? Полицейский комиссар развел руками.

— Хорошо. Ну, хотя бы миноискатель у вас есть? И для меня гидрокостюм?

Комиссар понял, что Плетнев собирается замкнуть блокировку и остановить взрывы.

Плетнев на полицейском катере шел к центру залива. Подплыл аквалангист, уцепился за борт, обратился к комиссару:

— Кажется, нашли выход в подземный грот. Он завален.

Комиссар кивнул. Все верно, если цепью взрывных устройств опутана вся вилла, то и подводные доступы к ней должны быть заминированы. Приказал:

— Держите оружие наготове. Гарантий, что рыбочеловек ушел, нет. Но осторожно, там люди. Мужчина и женщина… — И заговорил в рацию: Приготовиться к блокаде с суши и с воды, приготовиться к блокаде с воды и с суши…

На берегу полицейские в бронированных жилетах и шлемах выстраивались цепочкой.