Планетолетчик

– Нет нужды говорить, что, хотя людей стало больше, Земля осталась прежнего размера. Сто лет назад ее было много и даже с избытком. Сегодня все совсем по-другому. Факт в том, что последние четыре века нерушимого мира привели именно к тем негативным последствиям, которые многие предсказывали. Без войн, поддерживающих смертоносность, и без тормозящих индустриальных проблем большинство людей только и делают, что создают большие семьи.

– Я совершенно не понимаю! – запротестовала девушка. – Вы хотите сказать, что эта тревожная ситуация вызвана спокойствием сегодняшнего дня, теми самыми ценностями, которые нам кажутся такими прекрасными?

– И да, и нет, – поспешил объяснить Джон. – Нет, потому что Форбс ошибается. Согласно реальным данным, люди не создают настолько неприлично большие семьи. Есть и другая причина большой численности населения. Вам это действительно интересно?

Рэй коротко кивнула, и Джон продолжил.

– В конце последней войны правительства разных стран столкнулись с проблемой необходимости объяснить своим народам, почему они воевали, истекали кровью и голодали в течение многих лет. Ложь не могла одурачить их, как в прошлом; народы центральных держав теперь видели, что их правительства были настоящими паразитами, а союзники наконец поняли, что "демократия", за которую они боролись, вовсе не была демократией; это было не более чем "каждый сам за себя, и дьявол получит крайнего". Они добились победы своей демократии, но при этом бедные стали беднее, а богатые – богаче. Короче говоря, все страны сразу стали республиками.

Джон вздохнул, как бы тоскуя по тем тяжелым временам.

– Ну, а вскоре после этого наступили великие перемены. Война показала всем, что если государство может вести войну эффективнее, чем частные лица или корпорации, то, возможно, оно будет эффективнее вести дела и в мирное время. Конечно, было много экспериментов. Они должны были установить новый стандарт мотивации.

– Но что же дало это важное преобразование? – поинтересовалась девушка.

Изобретатель замялся в нерешительности, потом спросил:

– Знаете ли вы, каков средний доход на сегодняшний день и каков средний рабочий день в часах? Сколько вы платите за сахар?

Рэй не растерялась.

– Сахар сейчас стоит два цента, я думаю. Почти все работают по три часа в день. Средний дневной заработок составляет от восемнадцати до девятнадцати долларов, не так ли? И что?

– А вот в чем дело, – ответил Джон. – До перемен четыре пятых людей работали много часов за очень низкую плату. Восемь часов и пять долларов считались отличным заработком в то время, когда сахар стоил восемь-девять центов за фунт.

– Вы уверены? – недоверчиво спросила Рэй.

Она обернулась ко мне, и я с энтузиазмом высказался. Это была более близкая мне тема.

– Эффективность – вот ответ. Вы не представляете, насколько расточительным был мир до перемен. Они строили две железные дороги там, где достаточно было одной. : Миллионы людей занимались рекламой, юридическим бизнесом, полицейской деятельностью, и все это стало совершенно ненужным. Поэтому эти же люди могли работать в действительно полезных отраслях и тем самым сократить количество труда для всех.

– Но это не объясняет, почему у нас теперь гораздо больше доходов.

На это ответил Джон.

– Потому что сотрудничество гораздо более продуктивно, чем конкуренция. У нас нет праздных людей, ни бедных, ни богатых; нет неиспользуемой земли, нет неиспользуемой техники любого рода. Все используется с максимальной пользой. Это понятно?

– В те времена человек был вынужден постоянно зарабатывать на жизнь, постоянно испытывал искушение сократить свои дни "напряженной" жизнью, а сегодня наше благосостояние гарантировано на всю жизнь. Мы работаем, потому что нам это нравится: Знаете ли вы, какова была средняя продолжительность жизни до перемен?

Я увидел, что Рэй не знает, и ответил:

– Тридцать восемь лет.

– Что! – воскликнула она в полном изумлении. – Это… это невероятно. Вы в этом уверены?

– Абсолютно. Мужчины, дожившие до ста лет, были большей редкостью, чем те, кому сегодня двести. В прошлом году средний возраст был восемьдесят четыре года.

Но я поспешил добавить:

– Джон не должен полностью отдавать должное экономическим условиям. Во многом это долголетие обусловлено использованием препарата Фулграта.

– Лекарство, которое делает артерии более мягкими? – уточнила Рэй. – Мой прадед пользуется им, ему сто пятнадцать лет. И поэтому мир так густо населен!

– Именно, – сказал Джон. – Нельзя винить людей за то, что они хотят иметь несколько детей и хотят жить в этом приятном мире до тех пор, пока они ощущают себя молодыми. В то же время, как бы мы ни старались, мы не можем заставить землю производить достаточно пищи. А весенний урожай младенцев i как всегда велик – полмиллиарда.