Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

Дома, в Англии, человеком, сильнее прочих заинтересованным в содержании Ричарда под стражей, был, конечно, его брат Иоанн. Ничего граф так страстно не желал, как вечного заключения Ричарда в императорской или во французской тюрьме, открывающего ему путь к английской короне. Иоанну, такому же честолюбивому и бессовестному, как все Плантагенеты, не нужно было особого приглашения, чтобы попытаться узурпировать трон.

В январе 1193 года в Париже Иоанн принес ленную присягу Филиппу II за все домены Плантагенетов и согласился жениться на Алисе, отвергнутой невесте своего брата. После чего, вернувшись в Англию, попытался поднять восстание.

К счастью для Ричарда и для Англии, страну возглавляли разумные люди, вполне справлявшиеся со своими обязанностями и в отсутствие короля. Алиенора Аквитанская и Вальтер де Кутанс сосредоточили внимание на защите побережий, которым теперь угрожала с моря Фландрия: не зря Филипп Французский так торопился вернуться из крестового похода и заявить права на эти земли. Вильгельм Лев, король Шотландии, помня об обещании защищать имущество отправившихся на войну крестоносцев и о великодушии, проявленном к нему Ричардом в 1189 году, отказался бунтовать. Хьюберт Уолтер, товарищ Ричарда по крестовому походу, ныне избранный архиепископом Кентерберийским по настоянию Ричарда, который в марте отправил из Хагенау соответствующее поручение, собрал Большой совет, и члены его сошлись на том, что король жив, но отчаянно нуждается в помощи. Пока его английские союзники геройствовали, Ричард с королевским апломбом оспаривал свое заключение. В марте император привлек его к суду. Ричард обратился к собравшимся магнатам и придворным с таким величием, любезностью, красноречием и достоинством, что многих растрогал до слез, и приобрел друзей среди местных аристократов. Уильям Бретонский писал, что Ричард «говорил так красноречиво и царственно, в манере, подтверждающей его прозвище – Львиное Сердце, как будто сидел на троне предков в Линкольне или Кане». Когда Филипп II попытался организовать его доставку ко французскому двору, Ричард связался с мятежными лордами Рейнланда, расположенного на границе Священной Римской империи и Французского королевства, примирил их с империей и благодаря этому хитрому дипломатическому ходу добился сохранения статус-кво: остался при дворе императора. И даже получив донесение, что силы Филиппа опустошают Нормандию, что величественная крепость Жизор пала, а столица герцогства, Руан, в осаде, он не поддался панике, но слал подбадривающие письма своим сторонникам в Англии, создавая крайне нужное впечатление, что его освобождение не за горами.

Однако для освобождения нужна была крупная сумма денег, такая, что требовала предельного напряжения сил всей империи Плантагенетов. Уже выжатые досуха необходимостью финансировать крестовый поход, подданные Ричарда были вынуждены заплатить бесчеловечный налог в 25 % с доходов и движимого имущества. Великим баронам пришлось отдельно жертвовать деньги на выкуп короля. Монастыри и церкви по всей Англии дрожали, заслышав стук копыт, возвещавших о приближении слуг короля, явившихся, чтобы забрать шерсть или ценную утварь. Как писал хронист Радульф де Дисето:

Крупные церкви расстались с сокровищами, сохранившимися с давних времен, а мелкие приходы лишились серебряных потиров… Архиепископы, епископы, аббаты, приоры, графы и бароны пожертвовали четвертью своего годового дохода; цистерцианские монахи и премонстранианцы отдали годовой урожай шерсти, а клирикам пришлось выживать на жалкую одну десятую поступлений.

Карманы Церкви и крупных подданных безжалостно обшарили под внимательным взором Алиеноры и королевских юстициариев. Судя по всему, подданные Ричарда высоко ценили легитимное правление прославленного воина: королевство Ричарда сплотилось, чтобы заплатить грабительскую цену за его освобождение, игнорируя отчаянные попытки братца Иоанна захватить власть.

Но, несмотря на такие упорные усилия, чтобы собрать деньги на выкуп, потребовалось больше шести месяцев. Всю осень Ричард чах во власти императора, а легенда о плененном Львином Сердце распространялась по Европе. Много позже будут рассказывать, будто любимый менестрель Ричарда, Блондель, скитался по континенту в поисках своего господина, и в конце концов определил, где того держат, услышав припев песни, которую они сочиняли вместе. Этот миф – творение последующих веков. Но, похоже, что Ричард в заключении действительно не падал духом и навещавшим его дипломатам казался веселым и жизнерадостным, несмотря на то что его вероломный брат пытался подмять под себя королевство.