Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

Шато-Гайар, «веселый замок», был предметом гордости Ричарда, а Лез-Андели быстро стал его любимой резиденцией. Высившийся на утесе Андели, всего в пяти милях от французской крепости Гайон, он бросал французам вызов: веха, вбитая в землю в самом сердце Вексена; памятник ратному наследию Ричарда. Этот огромный, круглый в плане, замок располагался в сотне шагов над городом и дворцом, возведенным одновременно с ним. Лез-Андели мог похвастаться речным портом, системой мостов и роскошными жилыми строениями, в которых король из династии Плантагенетов разместил свой двор. Невероятно, но все это было построено за два года. (Реконструкция замка Дувр, начатая Генрихом II, заняла больше десятилетия.) Предприятие обошлось англо-нормандской казне дороже любого другого замка, построенного в правление Ричарда. Говорили, пока строился Шато-Гайар, кровь лилась с небес. Неудивительно, что цена вышла астрономическая: Ричард правил, руководствуясь уверенностью, что он лучше любого европейского принца знает, как собирать и тратить деньги.

Шато-Гайар стал одним из полюсов силовой линии, протянувшейся от новой военной базы в Портсмуте через Руан к Лез-Андели. Теперь правительство было в буквальном смысле единым – сообщение между Нормандией и Англией стало быстрее и удобнее, и король мог эффективно управлять страной, даже застряв в Вексене.

Шато-Гайар возносился ввысь, и перевес в войне был на стороне Ричарда. В июле 1197 года он, наконец, переманил на свою сторону Болдуина Фландрского, и к осени расклад сил заставил Филиппа запросить перемирия на год. Пока действовал мирный договор, судьба опять улыбнулась Ричарду. Связи, которые он завязал с германскими принцами во время своего пленения, со смертью императора Генриха VI принесли свои плоды. В феврале 1198 года курфюрстов убедили отдать трон племяннику Генриха, Оттону – сыну его сестры Матильды и Генриха Льва Саксонского. Для Ричарда это был настоящий подарок: Оттон воспитывался при дворе Плантагенетов и как граф Пуату был тесно связан с герцогством Аквитанским. На его поддержку можно было рассчитывать. Удача плыла прямо в руки, а Филипп начал терять сторонников и на западе, и на востоке. Французские аристократы смекнули, что Плантагенеты вновь на пике военного могущества, и покинули Филиппа с той же скоростью, с какой отвернулись от Ричарда в годы его плена.

Ричард же забил гвоздь по самую шляпку. Болдуин Фландрский атаковал Филиппа в Артуа, открыв второй фронт. Ричард гонял французские войска по всему Вексену. В сентябре, в Жизоре, он неожиданно напал на Филиппа. По воспоминаниям Уильяма Маршала, Ричард лично возглавил атаку, вскричав: «Господь на нашей стороне!» Он «понесся на них подобно разъяренному льву, голодному и преследующему свою добычу». Когда французы бежали, под весом рыцарей обрушился мост. Филиппу повезло – короля выловили из воды живым. «Когда они вытащили короля из воды, он страшно испугался за свою жизнь и не решился оставаться в Жизоре… потому что очень сильно опасался противника», – писал счастливый Маршал.

Теперь Плантагенеты практически полностью контролировали Вексен. У Филиппа вряд ли осталось что-то, кроме Жизора, и эта прежде принадлежавшая нормандцам крепость не шла ни в какое сравнение с замком в Лез-Андели. Было совершенно ясно, что пришло время примириться с Ричардом. Сразу после Рождества, 13 января 1199 года, Филипп и Ричард встретились, чтобы заключить долгосрочное перемирие. Папский легат Пьетро Капуано выступал посредником на переговорах, надеясь примирить двух королей и побудить их отправиться в новый крестовый поход при новом папе, Иннокентии III. Но во время язвительного обсуждения стало ясно, что Ричард затаил злобу на Церковь за то, что та не помогла вызволить его из плена и сидела сложа руки, пока Филипп в его отсутствие угрожал его землям. Ричард потребовал от Филиппа возврата всех без исключения владений Плантагенетов, которые тот у него отобрал. Филипп был готов вернуть все, кроме Жизора, который он надеялся сохранить за собой путем брачного союза. Переговоры продлились до марта.

В конце марта, несмотря на то что во время Великого поста военные действия запрещены, Ричард поехал в Лимузен, чтобы возглавить отряд, атакующий замок Шалю-Шаброль. Граф Ангулемский и виконт Лиможа вышли из повиновения. Ричард без колебаний отправился наводить порядок.

Шалю-Шаброль был небольшой крепостью. Обороняли его всего 40 человек, из которых лишь двое были обученными военному делу рыцарями. Они были совершенно не готовы ни к сражению, ни к осаде – им катастрофически не хватало людей и оружия.