Плантация

Раздражение, возникшее в Себастьяне, привело его в ярость, но почтенный возраст и сила, исходящая от индейца заставили сохранять самообладание. «Может быть полезен этот абориген», – решил он для себя. Пересечение океана изменило его. Себастьян уже знал, что сделает, какие предпримет меры для устранения этого аборигена. Он больше не желает делить с кем-то власть. Хозяин должен быт один. Контролировать жизнь здесь, кому быть, а кому нет, будет он сам.

Шаман по имени Вихо1, так он назвался, пригласил их в свою хижину. Его внучка лёгкая в движениях как лань, была одета в современные одежды. Бусы, амулеты и ещё вплетённые в косички разноцветные лоскутки придавало её облику долю загадочного мистицизма. На вид Алита была лет двадцати с неисчерпаемой энергией. Накормила всех жареной уткой с картошкой. Пили чай, Вихо говорил всё время со Стефани. Себастьяну ничего не оставалось делать, как наблюдать за Алитой. Её облик притягивал его своей дикой естественностью. Кожа с оттенком спелого абрикоса, тёмные волосы, тонкие черты лица. Тело этой девушки и ее открытый доверчивый взгляд взбудоражили мужское начало в нём. Шаман изредка поглядывал за Себастьяном, не поворачивая головы. Сидели на низеньких табуретах из дерева, ноги утопали в мягком ворсе шкур. Скромное жилище было прибранным, чистым и без нагромождения мебели. Три комнаты и кухня с печкой, приспособленной для выпечки хлеба. Сверху была плита из металла.

Шаман закурил трубку, протянул Себастьяну. В молчаливом диалоге глаз они раскурили забитый табак. Жесты заменили слова, атмосфера между присутствующими мужчинами упорядочилась. Глаза шамана улыбались. Себастьян, включённый в ритуал, забыл неприязнь к этому человеку.

Алита скромно присела позади дедушки.

Стефани перевела Себастьяну слова шамана:

– Наш дом открыт для вас. Покажу твоему мужу где охотиться можно, после того как отдохнёте. Алита – значит сверкающая звезда, моя внучка будет вам помогать по хозяйству. Она хранима самим небом. Выбрала жизнь со мной вдали от города и, окончив школу, вернулась сюда. Её мать и отец погибли при землетрясении на работах в горах, далеко от этих мест. Кроме меня у неё никого нет. В ней сила наших предков. Обидеть её – значит себе навредить.

Алита приготовила постель для Себастьяна и Стефани в комнате с побеленным потолком и стенами. Кровать была низкой и широкой, сколоченной из досок. Мягкий матрац и подушки, набитые пухом, сразу погрузили семейную пару в сон.

Рано утром Себастьян проснулся обновлённым человеком. Алита полила ему из кувшина водой для умывания. Они заговорили.

– Почему ты здесь? – спросил нарочно Себастьян.

– Кроме дедушки у меня никого нет. Нам хорошо. Здесь спокойно, природа, рыба водится в озере, собираем травы. Меняем перец, курительные смеси и снадобье силы на мясо, сахар, соль и муку. На грядках растёт картофель. Два урожая в год снимаем, – она говорила бесхитростно и о самом главном.

Если бы не Стефани, Себастьян подумал бы, что таких женщин не бывает. Его жена была сокровищем, а в Алите он нашёл сходство с её характером.

– Дедушка твой не разговорчив со мной отчего?

– Он не любит испанскую речь. Когда-то пришли красивые люди с оружием в руках и истребили наше племя. Придумали бумажные деньги и все сошли с ума от них. В слове есть дух и смысл, а здесь в этой стране, слово стало товаром как всё остальное. С помощью оружия захватили земли. Создали материк новой жизни, где основной двигатель развития образа жизни – это нажива любой ценой. Материальные ценности сносят всё на своём пути. Переселенцы из старого света уравняли гражданские права всех. Местное население эксплуатировали на плантациях и предприятиях. На словах обещали общее процветание, а на деле – расовая дискриминация до сих пор. Упорядоченная законом жизнь не устранила зависимости от денег. Мой дедушка приехал однажды ко мне в школу, все стали дразнить меня скво. Дедушка обратился к духам, и меня обходили стороной подлости других одноклассников. Разве деньги могут такое? Здесь мне хорошо. Это ваша земля, что будет с нами?

Себастьян успокоил переживания девушки:

– Хочешь, останешься здесь навсегда.

Он ни слова не произнёс о дедушке, а попросил её об одолжении:

– Пусть твой дедушка поговорит со мной. Буду строить дом здесь и хозяйство разверну.

Алита согласилась поговорить с опекуном, а Себастьяну игривым голосом напомнила:

– Произнесённые слова находят в сутках такую минуту, когда всё сбывается.

Себастьян считал себя охотником, а этих людей, Алиту и её дедушку шамана, – своей целью. Их доверчивость обезоруживала. Ему приходилось самому себе аргументировать целесообразность принятого решения в отношении Вихо.

– Сначала надо поговорить, чтобы не было осадка на совести, это первый шаг наступления, – планировал он.

***