Читаем «Планы сражающихся царств» (исследование и переводы) полностью

Бедствие в Ханьдане[581]. Чжао Си-сюй обратился к чускому вану: «Для тебя, ван, лучше не поддерживать Чжао, а содействовать укреплению Вэй. Если Вэй укрепится, то его приобретения в Чжао будут более обширными. Если Чжао не сможет прийти к соглашению [с Вэй], то ему придется укреплять свою оборону. В результате оба будут обессилены». Цзин Шэ сказал: «Неверно. Ты, Чжао Си-сюй, не понял, что, нападая на Чжао, Вэй боялось лишь удара сзади со стороны Чу. Если не помочь Чжао, то в Чжао сложится обстановка, грозящая ему гибелью, а у Вэй не будет забот относительно [позиции] Чу; значит, Чу и Вэй как бы совместно выступят против Чжао. Ему будет нанесен тяжелый ущерб. Как тут [говорить], что оба будут обессилены? К тому же Вэй прикажет своим войскам глубоко вторгнуться в Чжао, и Чжао окажется в положении, грозящем гибелью, но со стороны Чу помощи ему не будет. Тогда [Чжао] непременно объединится с Вэй, чтобы строить козни против Чу. Поэтому тебе, ван, лучше всего оказать помощь [царству] Чжао, но малыми силами. Чжао, понадеявшись на крепость Чу, станет сражаться с Вэй, а Вэй, разозленное стойкостью Чжао и видя, что чуская помощь недостаточна, чтобы ее бояться, нс оставит в покое Чжао. Если Чжао и Вэй обессилят друг друга, а Ци и Цинь придут к соглашению с Чу, то [царству] Вэй можно будет нанести поражение». Тогда царство Чу послало Цзинь Шэ собирать войска на помощь Чжао.

Ханьдань пал, а Чу захватило [вэйские земли] между реками Суй и Вэй.

Цз. 5, стр. 34-б-37-б (IV, 4)

Чжуан Синь сказал чускому [Цин]сян-вану: «Слева от тебя Чжоу-хоу, справа от тебя — Ся-хоу, во время выездов тебя сопровождают Яньлин-цзюнь и Шоулин-цзюнь. [Эти четверо] сосредоточили в своих руках [всю власть], предались разврату, погрязли в излишествах и не обращают внимание на государственные дела. Столица [царства] город Ин непременно окажется в опасности!». Сян-ван сказал; «Не помрачился ли твой разум от старости, учитель? Уж не собрался ли ты смутить [жителей] царства Чу своими предсказаниями?». Чжуан Синь сказал; «Я действительно вижу, что все так и будет, но никогда не посмею смущать [жителей] царства Чу предсказаниями. Если ты, государь, не отстранишь четырех своих фаворитов, то царство Чу погибнет. Я прошу дозволения удалиться в Чжао и, оставаясь там, следить [за развитием событий]».

Чжуан Синь уехал в Чжао и пробыл там пять месяцев. Цинь [тем временем] действительно захватило Янь, Ин, У, Шанцай и Чэнь[582]. Сян-ван бежал и заперся в Чэнъяне[583]. Тогда послали гонца с конным эскортом, для того чтобы вызвать Чжуан Синя из Чжао. Чжуан Синь сказал: «Согласен». Когда Чжуан Синь прибыл, Сян-ван сказал ему: «Я не сумел воспользоваться твоими словами, учитель, и вот до чего дошло расстройство в делах. Что делать?».

Перейти на страницу:

Похожие книги

1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
100 знаменитых чудес света
100 знаменитых чудес света

Еще во времена античности появилось описание семи древних сооружений: египетских пирамид; «висячих садов» Семирамиды; храма Артемиды в Эфесе; статуи Зевса Олимпийского; Мавзолея в Галикарнасе; Колосса на острове Родос и маяка на острове Форос, — которые и были названы чудесами света. Время шло, менялись взгляды и вкусы людей, и уже другие сооружения причислялись к чудесам света: «падающая башня» в Пизе, Кельнский собор и многие другие. Даже в ХIХ, ХХ и ХХI веке список продолжал расширяться: теперь чудесами света называют Суэцкий и Панамский каналы, Эйфелеву башню, здание Сиднейской оперы и туннель под Ла-Маншем. О 100 самых знаменитых чудесах света мы и расскажем читателю.

Анна Эдуардовна Ермановская

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное