Планзейгер. Хроника Знаменска

На совещании в Праге Мортимер не просто так говорил про хронокапсулы. В его высокотехнологичной реальности они существовали и надежно обеспечивали путешествие в прошлое. Другой вопрос, что контроль за их эксплуатацией осуществляли могущественные серафимы, а они были господа весьма несговорчивые. Но одноразово, в обход существующих правил, на свой страх и риск Мортимер мог использовать какую-нибудь бракованную, временно выпавшую из системы учета завалящую хронокапсулу. Дело было опасное, однако же именно такой неучтенной единицей Мортимер на сей раз и воспользовался.

Никто из зачарованной публики, разумеется, об этом не догадывался. И когда окружающее подернулось вдруг туманом, а затем картинка напрочь изменилась, все поняли, что сказка продолжается с уже новыми декорациями, и испытали очередную радость.

Музыка сошла на нет, только здоровенный рыжий бес извлекал из электрооргана нежнейшую мелодию.

Лаптев никакого тумана не увидел, а увидел дрожание воздуха вокруг «сцены» и какие-то похожие на сполохи отблески. Сполохи обозначили сферу и пропали. В тот же миг то, что находилось в сфере, коренным образом изменилось. Лес на заднем плане превратился в залитый солнцем щедро плодоносящий сад, а дуб в смоковницу. Но главное — небо, чудесное, как в Иерусалиме, ярко-синее, без облачка.

«Дурят нам, идиотам, мозги», — подумал Лаптев, впрочем, без особой уверенности. Он знал про неограниченные возможности Мортимера, сам на себе испытал. А уж то, что в качестве свидетеля Мортимер вызвал самого Асмодея, ну что тут скажешь? В свое время Лаптеву попался редкостный фолиант про бесов и демонов на английском языке с великолепными цветными иллюстрациями. Был там и Асмодей, точь в точь такой, как тот, что восседал сейчас на троне. Актеру так не сыграть, да и где в наше время найдешь актера, в котором четыре метра росту.

Между тем в хроносфере кипела своя жизнь. Огромный Самаэль истончился и чудесным образом превратился в небесной красоты ангела в белом балахоне, под которым чуть заметно угадывались крылья. Естественно, ангел этот был тот самый, падший, искуситель. Стоявший рядом с Евой Небирос вдруг обнял её и исчез, растворился в ней. Сразу после этого Ева преобразилась, сделалась этакой соблазнительной грудастой красоткой с тонкой талией, гривой рыжих волос и огромными зелеными глазами.

Лаптев узнал её, это была Лилит из того самого фолианта.

Адам заметно подрос, но прекрасным принцем не стал, оправдывая поговорку, что мужчина должен быть чуть красивее обезьяны. И это справедливо, в этом есть свои преимущества. Как сказал один толковый товарищ: «Мужчина может быть лысым, пузатым, посещать ванную раз в неделю для того, чтобы почистить там зубы, ему позволено как угодно одеваться и быть любого возраста. Это не имеет значения. Мужчин мало, и каждый из них является редкостным подарком для любой женщины». На эту тему можно говорить бесконечно, мы же вернемся к действию.

Следует добавить, что хотя Адам и Лилит были в чем мать родила, это не бросалось в глаза. Режиссер умело регулировал освещение, оставляя то, что не нужно выпячивать, в тени.

— Лилит? — удивленно сказал искуситель, усаживаясь на поросший травою холмик. — Почему ты, почему не Ева?

При этих его словах Асмодей жестом показал Мортимеру: смотри, дружок, я как всегда прав.

— Впрочем, неважно, — продолжал искуситель. — Ты мне нравишься больше. А я тебе не нравлюсь? Я красив, смел, силён… как мужчина. Чуть позже ты поймешь, что жалкий Адам мне и в подметки не годится. Он будет целый день где-то пропадать, а когда ночью придет домой, к тебе, о, красавица, от него будет вонять водкой, табачищем, винегретом и чужими духами. Уж поверь мне. После тридцати у него разовьется цирроз печени и аденома предстательной железы. И у него ничего не будет получаться. Присядь рядышком-то, в ногах правды нет.

— Зачем ты мне это говоришь? — ответила Лилит, продолжая стоять. — Это мой мужчина, не смей срамить моего мужчину. Где плод? Почему бы тебе не поговорить о запретном плоде?

— Постой, постой, — сказал ангел. — То, о чем я говорю, и есть запретный плод. Тема-то пока ещё не открыта. Нету темы, а если темы нету, то и говорить не о чем. Поэтому я возвращаюсь к твоему Адаму и предлагаю сделать выбор между плохим и хорошим. Разве плохое лучше, чем хорошее?

Адам, которому почему-то был неприятен этот красавчик, подошел и гордо произнес:

— Не приставай к моей женщине. Батюшка сказал, что это наш сад. Что ты тут делаешь? А?

— Какой же он глупый и напыщенный, — прошептала Лилит. — Пожалуй, ангел прав.

Тут раздался Голос:

— Дети мои! Опять вы от меня прячетесь. Я же говорил: не ходите в сектор с Деревом. От него одни искушения.

— Приходи вечером сюда же, — шепнул девушке падший ангел и исчез.

— Папа, папа, — заговорил Адам, устремляясь к появившемуся из-за деревьев Светоносному Отцу. — Не знаю, что делать. Эта женщина собирается вечером встретиться с падшим.

— Каков дурак, — в сердцах бросила Лилит и убежала куда глаза глядят.